Арридей, сын Филиппа от распутницы Филинны, был слабоумным из-за
телесного недуга. Недуг этот не был врожденным и возник не сам собой:
рассказывают, что, когда Арридей был ребенком, у него проявлялись добрые и
благородные наклонности, но потом Олимпиада при помощи всяческих зелий
довела его до того, что он лишился рассудка.

ЦЕЗАРЬ

I. КОГДА Сулла захватил власть, он не смог ни угрозами, ни обещаниями
побудить Цезаря к разводу с Корнелией, дочерью Цинны, бывшего одно время
единоличным властителем Рима; поэтому Сулла конфисковал приданое Корнелии.
Причиной же ненависти Суллы к Цезарю было родство последнего с Марией, ибо
Марий Старший был женат на Юлии, тетке Цезаря; от этого брака родился Марий
Младший, который был, следовательно, двоюродным братом Цезаря. Занятый
вначале многочисленными убийствами и неотложными делами, Сулла не обращал на
Цезаря внимания, но тот, не довольствуясь этим, выступил публично, добиваясь
жреческой должности, хотя сам едва достиг юношеского возраста. Сулла
воспротивился этому и сделал так, что Цезарь потерпел неудачу. Он
намеревался даже уничтожить Цезаря и, когда ему говорили, что бессмысленно
убивать такого мальчишку, ответил: "Вы ничего не понимаете, если не видите,
что в этом мальчишке - много Мариев". Когда Цезарь узнал об этих словах
Суллы, он долгое время скрывался, скитаясь в земле сабинян. Но однажды,
когда он занемог и его переносили из одного дома в другой, он наткнулся
ночью на отряд сулланских воинов, осматривавших эту местность, чтобы
задерживать всех скрывающихся. Дав начальнику отряда Корнелию два таланта,
Цезарь добился того, что был отпущен, и тотчас, добравшись до моря, отплыл в
Вифинию, к царю Никомеду.
Проведя здесь немного времени, он на обратном пути у острова Фармакуссы
был захвачен в плен пиратами, которые уже тогда имели большой флот и с
помощью своих бесчисленных кораблей властвовали над морем. (II). Когда
пираты потребовали у него выкупа в двадцать талантов, Цезарь рассмеялся,
заявив, что они не знают, кого захватили в плен, и сам предложил дать им
пятьдесят талантов. Затем, разослав своих людей в различные города за
деньгами, он остался среди этих свирепых киликийцев с одним только другом и
двумя слугами; несмотря на это, он вел себя так высокомерно, что всякий раз,
собираясь отдохнуть, посылал приказать пиратам, чтобы те не шумели. Тридцать
восемь дней пробыл он у пиратов, ведя себя так, как если бы они были его
телохранителями, а не он их пленником, и без малейшего страха забавлялся и
шутил с ними. Он писал поэмы и речи, декламировал их пиратам и тех, кто не
выражал своего восхищения, называл в лицо неучами и варварами, часто со
смехом угрожая повесить их. Те же охотно выслушивали эти вольные речи, видя
в них проявление благодушия и шутливости. Однако, как только прибыли
выкупные деньги из Милета и Цезарь, выплатив их, был освобожден, он тотчас
снарядил корабли и вышел из милетской гавани против пиратов.

Теперь Сулла стал неоспоримым проконсулом (то есть не избранным, но имеющим право командовать армией) и мог без опаски покинуть Италию.

В 87 г. до н. э. он высадился в Греции и повел там жестокую борьбу. он разбил греческие армии и в 86 г. до н. э. осадил Афины. Давно прошли те времена, когда Афины могли достойно сражаться с сильным противником. В последние двести лет они представляли собой скорее что-то вроде университетского городка, где процветали различные философские школы и жители предавались воспоминаниям о былом величии.

Когда армии Митридата вошли в Грецию, жители Афин решили вспомнить свое героическое прошлое. Они открыли завоевателям ворота города и с восторгом ощутили себя противниками римлян.

Теперь под стенами Афин стояли войска Суллы; куда же делись армии Митридата? Часть из них была разбита, часть - отступала. В 86 г. до н. э. Сулла взял город приступом и жестоко разорил его. Древнему городу нанесли последний удар, после которого он так и не сумел оправиться и не предпринимал уже никаких самостоятельных шагов, даже самых незначительных.

После этого Сулла пошел на север, с легкостью громя вражеские армии, и по северному побережью Эгейского моря пробился в Малую Азию. К 84 г. до н. э. Митридат понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и заключил мир. Условия мира были достаточно тяжелыми - ему пришлось отдать все завоеванные земли, лишиться флота и выплатить огромную контрибуцию.

И при этом он еще легко отделался. Сулла посчитал необходимым побыстрее заключить мир, поскольку он не располагал временем, нужным, чтобы полностью уничтожить понтийского царя.

В Риме было неспокойно. Естественно, что, стоило Сулле покинуть Италию, партия популяров, которой он нанес временное поражение, вновь подняла голову.

Консул Луций Корнелий Цинна, избранный на этот пост в то время, когда Сулла отправился в Грецию, принадлежал к партии популяров и безуспешно пытался предотвратить его отъезд. Когда Сулла уехал, Цинна попробовал провести несколько законов, одобренных партией. Однако этому воспротивился второй консул, и Цинна был выдворен из Рима.

Но, оказавшись за пределами Рима, он обратился за поддержкой к италикам и вернул из ссылки Мария. Вместе они двинулись на Рим и захватили его.

К этому времени Марию было уже около семидесяти, и он, по всей видимости, лютой ненавистью ненавидел своих старых сенатских врагов. Пятнадцать лет назад он спас Рим от Югурты и нашествия варваров, а наградой ему за это стало постоянное унижение со стороны сенаторов и их любимчика Суллы.

Обуянный жаждой мести, он принялся убивать своих противников, где бы они ему ни попадались. Он уничтожил всех сенаторов, до которых только смог добраться, - сенат так никогда и не оправился от этого разгрома. Сенат лишился своего могущества, и с тех пор римские военачальники, ни минуты не колеблясь, претворяли в жизнь, свои планы, ничуть не задумываясь о том, как к этому отнесется сенат.

В 86 г. до н. э. Марий и Цинна добились, чтобы их избрали консулами - таким образом, Марий стал консулом в седьмой раз, как (по преданию) ему и было предсказано в юности. Однако через восемнадцать дней после этого он умер, и Цинна остался единственным правителем города.

Теперь все зависело от того, как поведет себя Сулла. Партия популяров послала в Малую Азию военачальника с армией, чтобы принять руководство у Суллы, но победоносного полководца трудно было заменить. Новая армия перешла на сторону Суллы, а ее командующий покончил с собой.

Сулла оставил в Малой Азии два легиона, а с прочим войском выступил в Италию. То, что за этим последовало, можно назвать возобновлением гражданской войны. Цинна и другие реформаторы большей частью опирались на италиков, и те в 84 г. до н. э. снова оказались перед лицом римской армии с тем же полководцем во главе, что и пять лет назад.

На этот раз удача изменила жителям Италии. Цинна погиб во время мятежа, а армия партии популяров продолжала отступать. Наконец, в 82 г. до н. э. Сулла одержал решающую победу у Коллинских ворот Рима (у тех самых ворот, к которым подошел Ганнибал во время своего похода вековой давности). Это положило конец всякому сопротивлению, и первая гражданская война завершилась.

Сулла одержал полную победу. он с помпой отпраздновал триумф и прибавил к своему имени прозвище Феликс («счастливый»). Он возродил старую должность диктатора, которая существовала при Цинциннате, и в 81 г. до н. э. (672 г. AUC) стал диктатором Рима. Однако теперь ситуация не носила характер чрезвычайной, и держателя этой должности не ограничивали жесткие сроки, как было при Цинциннате. Сулла захватил власть на неопределенное время и мог бы стать абсолютным монархом или диктатором в современном смысле этого слова.

Теперь наступила очередь Суллы казнить тысячи своих политических противников. Многие представители партии популяров, включая некоторых сенаторов, погибли, но это было не простое проявление жестокости или кровожадности. Многие из тех, кто был внесен в список кандидатов на казнь, не совершили никаких особых преступлений против Рима или Суллы, они просто владели собственностью. Собственность казненных за государственную измену отходила в пользу Рима. Она продавалась с торгов, и Сулла и его сподвижники участвовали в них. Никто не осмеливался состязаться с ними, и приспешники Суллы получали имущество казненных практически даром. Таким образом, гибель людей становилась для Суллы средством самообогащения, а также обогащения его друзей.

Среди тех, кого едва не казнили, был молодой аристократ по имени Гай Юлий Цезарь, племянник незадачливого римского полководца времен гражданской войны, которого сменил Сулла. Юный Цезарь был племянником жены Мария, а его собственная была дочерью Цинны. Сулла повелел ему развестись с женой, но у Цезаря хватило мужества отказаться. Для него это могло закончиться гибелью, но ходатайство знатной родни спасло его. Сулла с большой неохотой согласился сохранить ему жизнь, при этом недовольно (но верно) заметив: «Присматривайте за этим молодым человеком - он очень похож на Мария».

Сулла занялся восстановлением власти сената и ослаблением антисенатских влияний.

Он назначил новых сенаторов взамен уничтоженных Марием и увеличил их число с трехсот до шестисот. В это число он включил эквитов (как предлагал Друз за десять лет до того), чтобы укрепить связь землевладельцев и деловых кругов. Он резко ослабил институт цензоров и трибунов и издал указ о том, что уход полководца вместе со своей армией из провинции, к которой он приписан» приравнивается к государственной измене. Он также подверг пересмотру и обновлению римский свод законов, освободил его от чрезмерной зависимости от Двенадцати таблиц и позволил преторам создавать новые прецеденты, отвечающие современным нуждам, при этом прочно закрепив все юридические функции за сенатом.

Сулла также жестоко наказал те области Италии, которые активно выступали на стороне Мария. Были полиостью уничтожены остатки самнитской и этрусской культур. И это он тоже обратил на пользу сенату, поселив своих солдат на освободившихся землях в надежде, что они будут служить прочной опорой сенатской власти в будущем.

В 79 г. до н. э. Сулла посчитал, что его реформы завершены, и Рим вновь стал тем старым добрым Римом, каким он его себе представлял.

В связи с этим он отменил диктатуру и вернул всю власть сенату. В следующем году он умер в возрасте шестидесяти лет.

Но реформы Суллы не принесли никакой пользы Риму. Изменения в законодательстве остались, а все остальное почти сразу же сошло на нет. Сенат не смог уже больше вернуть былое могущество и с тех пор полагался лишь на милость полководцев.

Во время своей диктатуры Сулла пытался поддерживать спокойствие на Востоке. Некоторые мелкие военачальники в этом регионе пытались стяжать себе славу стычками с Митридатом (иногда это называли Второй Митридатовой войной), но Сулла прекратил их и в 81 г. до н. э. заключил мир на условиях, завершивших в свое время первую войну.

Однако Митридат знал, что расслабляться нельзя. Внутренние беспорядки не позволяли Риму проявить свою силу, но нельзя было веч-но надеяться на эти беспорядки. Римляне никогда не простят ему резню италиков в Малой Азии в 88 г. до н. э., как не простили они Карфагену резню при Каинах. Доказательством тому было то, что римский сенат медлил с ратификацией мирного договора, который оставался лишь частным соглашением с Суллой, а Сулла умер в 78 г. до к. э.

Поэтому Митридат понимал, что следует быть готовым к возобновлению войны и ждать удобного момента для удара. И такой момент наступил, когда в 74 г. до н. э. умер, не оставив наследника, царь Вифинии Никомед III.

Никомед всегда был верным союзником Рима и постоянно вел с Митридатом войны. И вот, чуя приближение смерти, он, чтобы навсегда обезопасить Вифинию от ее понтийского врага, предпринял шаг, казавшийся ему естественным. он завещал Вифинию Риму, и та стала римской провинцией.

Митридат объявил это завещание незаконным, и, вторгшись в Вифинию с большой армией, занял ее. Так началась Третья Митридатова война, и вновь Митридат сметал все на своем пути.

Сулла, покинув Малую Азию, оставил вместо себя заместителя. Им был Луций Лициний Лукулл, племянник Метелла Нумидийского, который воевал против Югурты.

Лукулл, способный, но суровый и неприятный человек, доверил командование в мелких стычках Второй Митридатовой войны своим полководцам, а сам занялся реорганизацией административных структур Малой Азии. Он обложил тяжелой данью города, помогавшие Митридату, и часть денег осела в его сундуках.

И вот теперь, когда Митридат вновь начал бесчинствовать, Лукулл предпринял решительные меры. Он разбил Митридата в нескольких сражениях и оттеснил его назад к Понту. В 73 г. до н. э. он сам вторгся в Понтийское царство и заставил Митридата отступить на восток к Армении.

Арменией в то время правил сильный монарх Тигран. который стал царем в 95 г. до н. э, и укрепил свою власть путем завоеваний и реформ, так же как и Митридат в Понте. Тигран женился на дочери Митридата, и два царства фактически были союзниками. Тигран с самого начала помогал Митридату, но из осторожности не принимал участия в военных действиях.

Именно ко двору зятя и бежал сейчас Митридат. Под впечатлением сокрушительных римских побед Тигран, может быть, и выдал бы Митридата римским послам, которые прибыли за ним в 70 г. до и. э., но те вели себя слишком дерзко, и оскорбленный царь решил сражаться.

Лукулл немедленно вторгся в Армению и разбил большую, но плохо обученную армию Тиграна, в 69 г. до н. э. захватил столицу Армении и обратил в бегство и Тиграна, и Митридата. Лукулл пустился в погоню. Но его жесткий и упрямый характер был не по душе его подчиненным. Им пришлось идти на восток, штурмуя неприступные горы, под командованием непопулярного полководца, и они взбунтовались. Из-за этого Лукуллу пришлось отойти на запад, а Тиграну и Митридату удалось вернуть часть своих территорий.

Во главе мятежных войск ничего более Лукуллу сделать не удалось, и в 66 г. до н. э. он был отозван в Рим. Здесь его любили не больше, чем в Малой Азии, и он даже не пытался участвовать в политической жизни. Партия популяров отсрочила его триумф, но в конце концов он его получил и прибавил к своему имени прозвище Понтийский.

После этого он ушел на покой и зажил в роскоши на великолепной вилле на деньги, отнятые у несчастных жителей Малой Азии.

Лукулл особенно прославился изысканными и дорогими обедами, которыми он потчевал своих гостей. Ему первому из римлян доставили из понтийского города Цераса некие красные ягоды. Римляне назвали их в честь этого города, отсюда произошло французское «cerise» и английское «cherry» (вишня).

Многих гостей принимал Лукулл за своим столом, но вот однажды, когда приготовили особенно изысканный обед, слуги спросили, для кого он, ибо никто не был приглашен. «Сегодня, - объяснил Лукулл, - Лукулл в гостях у Лукулла». И отобедал в одиночестве.

С тех пор фраза «Лукулл обедает у Лукулла» означает высшую степень роскоши, а выражение «лукуллов пир» - крайнее излишество в еде.

Однако Лукулл ценил и другие радости жизни. Он покровительствовал поэтам, художникам, любил их общество, собрал великолепную библиотеку и написал (по-гречески) историю гражданской войны, в которой он воевал под командованием Суллы.

На фоне этого персонажа республиканской истории Рима одиозные принцепсы наподобие Нерона или Калигулы выглядят вполне безобидно - они были именно что «одиозными» самодурами и повесами, развлекавшимися кто во что горазд за государственный счёт. По крайней мере, о цезарях времён ранней Империи никак не скажешь, что их руки были обагрены кровью римских граждан по самые плечи. Этот же человек являлся едва ли не самым отталкивающим в летописях Вечного Города, именно такой его образ сохранился до наших дней - безжалостный тиран и убийца.

Луций Корнелий Сулла

Да и внешне он не производил благоприятного впечатления - на мертвенно-бледном лице, покрытым отвратительными алыми прыщами, горели фанатичным блеском ярко-голубые глаза. Плутарх впоследствии писал, что его лицо напоминало «тутовую ягоду, посыпанную мукой». Череп был словно выкроен зубилом - грубые скулы, крупный нос, выдающийся вперёд подбородок.

Звали этого человека Луций Корнелий Сулла. И мы попробуем сейчас разобраться, кто же он такой в действительности, а не в описаниях его недругов и пристрастных историков.

Происхождение, задатки и судьба Суллы были единственными в своём роде. Происходил он из древнейшего патрицианского рода Корнелиев, давшего Риму многих великих государственных мужей - достаточно вспомнить Корнелиев Сципионов, воевавших с Ганнибалом и окончательно поставивших точку в Пунических войнах. Тем не менее, ветвь Корнелиев Руфинов-Сулл ко II веку до н.э. приходила в упадок, и Плутарх, как один из основных биографов Суллы, указывает, что по смерти отца, не оставившего Луцию Корнелию Сулле завещания, у него даже не было собственного дома - что по тем временам считалось проявлением крайней бедности.

Для небогатого римского гражданина практически единственным вариантом выдвижения по карьерной лестнице была служба в армии. О первом назначении Суллы на военную должность известно лишь то, что в 107 году до н.э. (то есть в 31 год, весьма поздний возраст по римским меркам) он становится квестором у Гая Мария - знаменитого реформатора римской армии. Квестор являлся помощником консула без каких-либо специфических обязанностей - квесторы могли заниматься всем, чем угодно, от снабжения и закупок продовольствия до собственно командования отдельными подразделениями. Сулле было поручено формирование вспомогательного конного войска и последующая его переброска в Северную Африку, где Республика ввязалась в затяжную Югуртинскую войну, о которой мы однажды расскажем подробнее. Африка являлась для Рима важнейшим поставщиком зерна, и Вечный Город обязан был держать под контролем стратегически важный сельскохозяйственный регион.

Сулла блестяще справляется с заданием, получает от Мария должность пропретора и проявляет немалый военный и дипломатический талант. Именно благодаря деятельности Суллы нумидийский царь Югурта был пленён - Сулла, впрочем, сразу же передал Югурту Гаю Марию. Последнего в Риме ожидал заслуженный триумф - но именно этот факт становится причиной дальнейших раздоров и вражды между Марием и Суллой: в Риме открыто поговаривали, что победа в Югуртинской войне одержана благодаря Сулле, а почести и трофеи получил Гай Марий.

Передача Югурты (справа) Бокхом (слева) Сулле (в центре), отчеканенная на монете

Тем временам на Рим обрушилась чудовищная угроза - нашествие кимвров и тевтонов, о котором мы уже . Сулла под руководством Мария вновь добивается значительных успехов, вызывая зависть консула, и после ссоры с Марием переходит под командование Квинта Лукация Катула - полководца, говоря откровенно, абсолютно бездарного, о чём повествуют практически все римские историки. Плутарх утверждает, что Сулла желал выдвинуться на фоне недееспособного командира, но следует помнить, что моралист Плутарх Суллу не любил, да и что, собственно, в этом криминального - взять на себя руководство армией, если Катул не справляется?

Первой действительно серьёзной победой Суллы оказалась битва при Верцеллах (101 год до н.э.) - он уже был легатом и сдерживал германцев в центре, пока легионеры Мария совершали фланговый обход. Даже недоброжелательно настроенный Плутарх упоминает, что второй командующий Катул являлся очень милым человеком, «но не столь способным полководцем», и если римская армия устояла при Верцеллах против вчетверо превосходящего численностью противника, то в этом заслуга Суллы и никого иного. Надо отдельно заметить, что после сражения оба консула (Марий и Катул) смертно перессорились, споря, кто именно внёс решающий вклад в победу.

Кимврская война закончилась полным разгромом варваров, на Африканском фронте тоже установилось затишье, и Луций Корнелий Сулла, пользуясь заслуженной славой отличного военного, начинает подумывать о гражданской карьере. Он был избран претором (административно-судебная должность), затем Сенат отправил его наместником в Киликию, где Сулла с небольшим отрядом «умиротворяет» армянского царя Тиграна и его каппадокийских союзников и проводит переговоры с парфянами. По возвращению в Рим Сулла пытается выставить свою кандидатуру на консульские выборы (а мы помним, что во времена Республики два избираемых консула пользовались практически царскими полномочиями и возглавляли исполнительную власть государства). Но его планам помешала так называемая Союзническая (или же Марсийская) война, ставшая первым провозвестником Гражданской войны в Риме.

Хотелось бы напомнить, что римское гражданство давало его обладателю множество преимуществ - юридическая защищённость, полное право собственности, запрет на применение пыток и телесных наказаний и т.д. Так называемые «союзники» Рима - то есть, италийские племена, жившие вокруг Лация, гражданства не имели, и, соответственно, не имели права обрабатывать ager publicus, то есть земли, входившие в сельскохозяйственный фонд Римской республики и принадлежащие государству.

Союзническая война (91-88 гг. до н. э.)

Проблему усугублял тот факт, что ager publicus в большинстве находились на «союзнических» территориях, и чтобы устранить причину конфликта трибун, Марк Ливий Друз внёс в Сенат предложение предоставить италикам гражданство, но законопроект был отклонён, что вызвало у «союзников» вполне понятное возмущение - в итоге они открыто выступили против Рима, собрав двухсоттысячную армию. Боевые действия охватили практически всю Италию, и, разумеется, наш герой принял в них самое активное участие в должности легата.

Кампания 90–89 годов складывалась для Суллы крайне успешно - он победил в нескольких сражениях и взял такие значимые города, как Помпеи, Нолы, Самний и Эклан. В результате очередного взлёта популярности Сулла избирается консулом на 88 год и практически сразу назначается Сенатом на командование армией, обязанной выступить против понтийского царя Митридата, решившего оспорить главенство Рима в Средиземноморье.

Однако в это время в самом Риме происходят события, определившие дальнейшую гибель Республики и трансформацию таковой в Империю.

Как мы уже упоминали выше, двумя главными проблемами тех времён были реформа политическая (равные избирательные права и гражданство для италиков) и аграрная - справедливое распределение земельных наделов. Союзническая война принесла соседям Рима гражданские права, но в итоге они оказались неполными - народ оказался разделён на «старых» и «новых» граждан, причём если первых поддерживали консулы Сулла со своим другом Квинтом Помпеем, то вторых – партия Гая Мария, который, опираясь на поддержку италиков, мог провести через народное собрание практически любой законопроект в противовес мнению консулов. «Новых граждан» оказалось больше, чем «старых».

Немалую роль в дальнейших (и совершенно скандальных для Рима!) событиях сыграл союзник Гая Мария, трибун плебеев Публий Сульпиций Руф - именно он пытался провести закон о распределении всех «новых граждан» и вольноотпущенников по трибам (территориальные избирательные округа), что автоматически давало большинство голосов Марию и его сторонникам. Попутно народное собрание освободило Суллу от командования армией с передачей полномочий Гаю Марию. Сулла решил действовать и предпринял шаги, прежде в истории Рима невиданные - он повёл свою армию на Вечный Город, провозгласив, что желает «избавить Рим от тиранов».

Сулла с Квинтом Помпеем являлись консулами со всеми консульскими полномочиями, что придавало их действиям видимость законности. Шесть легионов подошли к Риму, два из них вошли в город через Эсквилинские ворота, и у подножия Эсквилинского холма произошло первое в истории вооружённое столкновение двух римских армий, подчиненных соответственно Сулле с Квинтом и Марию с Сульпицием. Победили сулланцы, и Марий вынужден был бежать из города. В Риме началась Гражданская война.

Позднее Варрон с Цицероном частенько повторяли афоризм, посвящённый Сулле - «он наполовину лев и наполовину лис, причём лис в нём куда опаснее льва». Проведя половину жизни на полях сражений и посвятив последнее десятилетие Гражданской войне, Сулла тем не менее сохранял прекрасное чувство юмора, приправлял свои свирепые выходки в качестве единоличного диктатора изящными эпиграммами, нажил сотни тысяч врагов, добился всего, чего хотел, и умер в своей постели - именно такой человек, со всеми его доблестями и пороками, стал последним великим деятелем умирающей Республики - Сулла сумел дома подавить революцию, а за рубежами Рима разгромить Митридата.

…Видя безнадёжность положения, Марий бежал в Африку. Сульпиций был убит - его голову Сулла приказал прибить к ростре, под которой выступал трибун. Все законы Сульпиция были отменены. Пока солдаты Суллы окружали Форум, было принято решение о том, что ни единый законопроект не будет выставлен на обсуждение народного собрания, пока его не одобрит Сенат - Сулла твёрдо стоял на позиции «старых римлян», не желавших упускать из рук политическую власть.

Сулла отправляется в Грецию - заканчивать войну с Митридатом, - и власть в Риме вновь перехватывают сторонники Мария, который, вернувшись из Африки с шестидесятитысячным войском, развязывает в Риме кровавый террор, убивает консула Октавия и устраивает в Вечном Городе пятидневную резню среди «старых граждан». Учреждается «революционный трибунал», действовавший против друзей Суллы и врагов Мария. Были убиты сотни патрициев, мёртвым отказывали в погребении, на улицах Рима лежали трупы, пожираемые птицами и собаками, - никогда раньше в столице мира не происходило такой кровавой вакханалии. Люди поговаривали, что пришёл конец света.

Наконец, в 86 году до н.э. Марий избирается консулом в седьмой раз и через месяц умирает, устав от тягот и насилия. Но власть остаётся за его сторонниками - консулами Корнелием Цинной и Валерием Флакком, фактически превратившими Республику в репрессивную диктатуру. Цинна без всяких выборов назначал на государственные должности верных ему людей и сам себя избирал консулом четыре года подряд…

Решающие сражения Первой Митридатовой войны: битва при Херонее и бой у Орхомена

Сулла в это время воевал в Греции, не получая от Сената никакого финансирования и будучи формально отстранённым от командования. Тем не менее, легионы шли за своим любимым командиром - были взяты Афины, разгромлена армия Митридата при Херонее и Орхомене, Сулла наконец-то высадился в Азии, чтобы сразиться с главными силами понтийского царя. В это время Валерий Флакк со своими легионами также объявился в греческой Азии, и Сулла, заключив с Митридатом мир, поворачивает свои войска против римлян… После чего решает вернуться в Италию, чтобы окончательно подавить революцию. Многие аристократы присоединяются к его войску, желая отплатить последователям Мария за террор против «старых граждан». Одного из молодых командиров, приведших к Сулле целый легион, набранный из числа друзей и клиентов, звали Гней Помпей…

Рим был взят Суллой второй раз - впрочем, без особого сопротивления. Настало время мести.

Гней Помпей

Сулла не стал утруждать себя и просить Сенат назначить его диктатором. Недолго думая, он издал проскрипционный список с именами сорока сенаторов и двух тысяч шестисот всадников, поддерживавших Мария, - все они приговаривались к смерти, имущество конфисковывалось. За доносы установили награду в 12 тысяч денариев, столько же платили тем, кто доставлял к Сулле проскрибированных живыми или мёртвыми. Террор радикалов Мария сменился не менее тяжким аристократическим террором. Погибли не менее пяти тысяч римлян. Слово Плутарху: «…Мужей закалывали прямо в объятиях жён, сыновей на руках матерей». Проскрипциям подвергались даже те, кто держал нейтралитет, фавориты Суллы наживали на конфискациях колоссальные состояния.

Гражданская война 83–82 гг. до н. э.

Так выходец из бедной семьи стал последним защитником аристократии старого Рима - названные по его фамильному имени «Корнелиевы законы» были изданы, чтобы навеки закрепить аристократическое государственное устройство. Наконец, он восстановил старинное положение, гласящее, что между занятием одного и того же поста должно пройти не менее десяти лет - все помнили примеры Гая Мария, занимавшего консульскую должность несколько раз подряд, и Цинны, самоизбиравшегося четырежды. Сулла нанёс удар по народным трибунам, ограничив применение ими права вето, вернул Сенату все законодательные, исполнительные и общественные привилегии. Сулла твёрдо верил, что только аристократия способна обеспечить мудрое управление государством.

Наконец, после двух лет диктатуры и террора, он распустил свои легионы, постановил, что ни одна армия впредь не должна допускаться на территорию Италии, и удалился на покой - все, кто мог угрожать его жизни, были истреблены или изгнаны. Сулла без личной охраны прогуливался по Форуму, заявляя, что готов дать отчёт каждому гражданину в своих действиях, если его об этом попросят, а потом удалился на свою виллу в Кумах, где отдыхал от десятилетий походов и войн. Писал мемуары, охотился, пировал, не интересуясь более государственными делами и политикой. Умер он в возрасте 58 лет, предположительно от рака ободочной кишки, и надолго остался в памяти римлян под прозвищем «Счастливый» - Сулла победил всех врагов, не проиграл ни единого сражения, достиг величайшей власти и жил без страха и сожалений. Он был природным римлянином - плоть от плоти земли Лация…

И всё-таки Сулла совершил единственную крупную ошибку, которая и погубила аристократическую Республику. Имя этой ошибке - Гай Юлий Цезарь. Цезарь входил в проскрипционные списки и мог быть убит, но влиятельные родственники заступились за него, и Сулла пощадил будущего бессрочного диктатора. Историки сохранили слова Суллы, ставшие пророческими:

- …Вы ничего не понимаете, если не видите, что в этом мальчишке скрывается много Мариев.

Так и случилось, но это уже совсем другая история. А мы будем помнить, что Сулла Счастливый пожертвовал своей репутацией безупречного полководца в глазах историков будущего ради сохранения Республики, которой после его смерти в 78 году до н.э. осталось существовать всего лишь тридцать четыре года. Стремительно приближалась эпоха Империи…

“Новые люди” и “новые граждане”. Во времена Гракхов мятеж внутри Римского государства произошел из-за волнения простого народа, крестьян. После гибели братьев обострились отношения между правительством и всадниками. Сенат старался отобрать у всадников суды, отданные им Гаем Гракхом, а судьи-всадники в отместку выносили сенаторам суровые приговоры. Кроме того, в Риме и других городах Италии зажиточные энергичные люди все громче роптали на то, что и в сенате, и в государстве всеми делами заправляет кучка знатных семей, которым народ по обычаю доверяет высшие должности. Консульская власть передавалась в кругу знати, как говорили сами римляне, “из рук в руки”. Богатый, но не знатный всадник, просивший у народа консульскую должность, подвергался насмешкам и травле со стороны родовитых кандидатов, у которых имелись маски знаменитых предков. Из-за противодействия знати простой кандидат побеждал на консульских выборах очень редко: раз в 20 - 30 лет. Аристократы презрительно называли такого победителя “новым человеком”, т.е. выскочкой.

Кроме “новых людей” в Римском государстве той поры были еще “новые граждане”. Давно уже италийские союзники требовали, чтобы их признали гражданами Римского государства. В 90 г. до н.э. союзники восстали и после двухлетней войны добились того, что сенат и народ предоставили им право римского гражданства. Этих-то бывших союзников римская знать пренебрежительно именовала “новыми гражданами”. Опасаясь, что некоренные римляне не станут голосовать на выборах за членов старинных римских семей, аристократы установили такой порядок в народном собрании, что голоса старых римлян перевешивали голоса более многочисленных “новых граждан”. Из-за этого римские олигархи навлекли на себя ненависть многих племен Италии. Вражда “новых людей” и “новых граждан” со знатью вылилась в первую гражданскую войну. Начало этой войне положила ссора двух полководцев - аристократа Луция Корнелия Суллы и “нового человека” Гая Мария.

Гай Марий. Гай Марий родился в окрестностях латинского городка Арпина в семье римских всадников. Воспитание он получил самое простое - научился читать, считать и владеть оружием. С ранних лет Марий проявил горячую любовь к ратному делу. Проходя первую военную службу в Испании, он отличился как самый дисциплинированный и храбрый офицер римской армии. Позже в нем открылся талант великого полководца.

Марий обладал добродетелями древнего римлянина: он был суров, честен и справедлив. Но рядом с доблестями в нем таилось безмерное честолюбие. Однажды гадатели предсказали, что он, человек, не имеющий знатных предков, семь раз будет в Риме консулом. Марий свято верил в это пророчество и упорно продвигался по “лестнице” должностей на самый верх - к консульской власти. Желая сблизиться с господствующей знатью, он даже женился на патрицианке Юлии, но надменные аристократы смеялись и над честолюбием “нового человека”, и над его солдатскими манерами: над хмурым видом, зычным голосом, над тем, что он не знал греческого языка и скучал в театре. Под влиянием нападок и насмешек характер Мария стал со временем угрюмым и мстительным.

Марию было уже около 50 лет, когда римляне завязли в долгой и позорной войне с африканским царьком Югуртой. Год за годом знатные римские полководцы покрывали себя бесчестием: то они проигрывали сражения, то за взятки прекращали военные действия. Наконец возмущенный римский народ отдал консульскую власть своему человеку - простому и честному воину Гаю Марию. Избранный консулом в первый раз, он победоносно закончил войну в Африке и сразу же получил новое назначение на север: как раз в это время из заальпийских стран на Италию двинулись огромные полчища германских племен - кимвров и тевтонов. В течение четырех лет подряд (104 - 101 гг. до н.э.) Марий как лучший полководец переизбирался консулом для отражения северных варваров.

Гай Марий

В 102 г. до н.э. он разгромил в заальпийской Галлии (современная Франция) тевтонов, продвигавшихся к альпийским проходам, а в 101 г. до н.э. уничтожил в Паданской долине войско кимвров, прорвавшихся в северную Италию. В 100 г. до н.э. Марий получил за эти подвиги шестое консульство. Осуществление пророчества казалось совсем близким, но после исчезновения внешней опасности римская знать снова перестала считаться с отставным шестикратным консулом, оставив его дремать в забвении на почетных сенатских скамьях.

Военная реформа Мария. Во время первого консульства, готовясь сражаться с Югуртой, Марий провел важную военную реформу. Раньше все зажиточные римские граждане во цвете лет (17 - 45 лет) приобретали оружие на свои средства и призывались в армию время от времени - по случаю той или иной войны. Марий разрешил записываться в свое войско беднякам. Теперь солдаты стали вооружаться за счет государства и получать плату из государственной казны. Срок их службы был определен в 16 лет. Таким образом римская народная армия (народное ополчение) превратилась в наемное профессиональное войско. С этих пор легионеры чувствовали себя больше солдатами, чем гражданами. Их благополучие зависело теперь от щедрости и удачливости полководца. Постепенно приказ военачальника стал для них важнее авторитета государственных властей.

Луций Корнелий Сулла. Луций Сулла, соперник Мария, происходил из патрицианского рода Корнелиев. Он был небогат, зато прекрасно образован: любил книги, увлекался греческими стихами. Молодость его прошла в Риме среди забав и развлечений. До самой старости сохранил он пристрастие к дружеским пирушкам и театральным представлениям; любимыми друзьями его всегда были актеры. Древние историки описывают примечательную внешность Суллы: у него были огненно-рыжие волосы, бледное лицо и тяжелый взгляд светло-голубых глаз. Взгляд этот выдавал скрытую твердость и даже жестокость характера.

Луций Корнелий Сулла

В юные годы Сулла казался легкомысленным бездельником, но, очутившись в армии во время войны с Югуртой, он неожиданно обнаружил энергию и отвагу, заслужив одобрение строгого военачальника Мария. В конце войны именно Сулла захватил в плен разбитого Югурту, подвергнув свою жизнь немалой опасности. Он постоянно хвастался этим подвигом в Риме, преуменьшая тем самым заслуги Мария. Из-за этого началась смертельная вражда Мария и Суллы.

Начало гражданской войны. Первый поход войска на Рим. В 88 г. до н.э., через 17 лет после окончания Югуртинской войны, Сулла был избран консулом. Сенат поручил ему вести войско в Азию, где на римские владения напал понтийский царь Митридат (Понт - государство на севере Малой Азии). Поход на Восток был заветной мечтой всех римских полководцев и солдат: простые воины надеялись захватить здесь богатую добычу, а вожди рассчитывали помериться славой с Александром Македонским. Старый, всеми забытый Марий не снес удачи своего соперника: с помощью враждебных знати трибунов он добился того, что народное собрание сменило командующего - аристократа Суллу, поручив войну с Митридатом ему, народному герою Марию. Одновременно прошел слух, что новый полководец наберет новое войско. И тут случилось небывалое событие: армия Суллы, стоявшая на юге Италии, отказалась подчиниться воле народа и двинулась на свой родной город. Так обернулась против Мария его собственная военная реформа. Началась первая в истории Рима война между гражданами - гражданская война.

Войско Суллы без боя вошло в оцепеневший Рим. Казалось, сам полководец испугался того, что он наделал. Приговорив к смерти Мария и нескольких его помощников, он поспешно вывел солдат из города и вскоре отправился с ними на Восток.

Второй захват Рима. Марианский террор. Марий бежал из Рима, пережив на пути много приключений: голодным бродил он по лесам, прятался от преследователей в болоте, скитался на корабле от острова к острову. Когда пришла весть об отъезде Суллы, старый полководец высадился в Италии, призвав к оружию всех недругов аристократии. Из Рима к нему перебежали многие всадники и незнатные сенаторы, на его сторону стал один из новоизбранных консулов - Цинна. Но больше всего собралось под знаменами Мария “новых граждан” - италийцев, мечтавших получить полное равенство со старыми римскими гражданами. С войском, возникшим словно из-под земли, Марий и Цинна окружили Рим и снова, во второй раз после Суллы, заняли его как неприятельский город. На этот раз захват Рима сопровождался ужасным кровопролитием: по приказу Мария солдаты обыскивали весь город, уничтожая личных врагов своего вождя и просто знатных и влиятельных людей. Одних убийцы настигали дома, другие были зарезаны в храмах, у алтарей, третьи кончали жизнь самоубийством. Спасшиеся аристократы бежали из Италии на Восток, в армию Суллы. Впервые римские граждане испытали террор (дословно - “ужас”), т.е. массовые беззаконные убийства. Многие знаменитые полководцы, ораторы, государственные деятели погибли во время марианского террора. Сам Марий, в соответствии с пророчеством, был избран консулом в седьмой раз, но не успел насладиться славой: мучимый странной тревогой, похожей на угрызения совести, он много пил, не спал ночами, и наконец умер на 17-ый день своего последнего консульства, на 70-м году жизни, отдавая в предсмертном бреду военные команды.

Третье вступление армии в Рим. Победа Суллы. В течение пяти лет после смерти Мария Римом правили его сторонники марианцы - незнатные сенаторы и всадники, которых называли “новыми людьми”. В то же время на Востоке успешно воевала с понтийским царем армия полководца - аристократа Суллы. Разбив Митридата, Сулла повел свое войско на родину, намереваясь свергнуть марианское правительство. Солдаты, довольные удачами и щедростью своего вождя, повиновались ему без рассуждения.

В Италии Сулле пришлось сражаться с 15 марианскими полководцами, с многочисленными отрядами италийских городов. После почти двухлетних боев, 1 ноября 82 г. до н.э., у самых ворот Рима он вступил в решающее сражение с большим войском самнитов, воевавших на стороне марианцев. Битва началась в полдень, продолжалась весь день и всю ночь и закончилась только утром полной победой Суллы. В третий раз за время гражданской войны римская армия вступила в завоеванный ею Рим. Победитель-полководец был провозглашен диктатором на неограниченный срок для наведения в государстве порядка.

Диктатура Суллы. Проскрипция. Сулла вернулся на родину в окружении знатных беглецов, как мститель за убитых друзей и родственников, за всех погибших аристократов. Его правление оказалось еще более кровавым, чем марианский террор. Он приказал выставить в людных местах особые списки с именами бывших марианцев; эта запись называлась проскрипцией. Занесенные в проскрипционный список люди считались приговоренными к смерти; за ними охотились как за дикими зверями, их убийцы получали щедрую награду. В одном только Риме солдаты Суллы перебили 90 сенаторов и 2600 всадников. Карательные отряды свирепствовали и в других городах Италии. Труп Мария вырыли из земли и бросили в реку.

Диктатор Сулла захватил власть с помощью силы, но он не собирался стать правителем наподобие тирана. Цель его состояла в том, чтобы восстановить господство старой патрицианско-плебейской знати, к которой принадлежал и он сам. При нем аристократы снова стали “царствовать” в сенате. Перебив многих всадников, он вернул суды присмиревшим сенаторам, а власть народных трибунов, опасную для знати, сделал бессильной: теперь трибуны могли предлагать народу только те законы, которые были одобрены в сенате. Главной опорой сулланского порядка стали ветераны Суллы (отслужившие срок солдаты), которых он расселил в городах Италии на землях казненных “новых граждан”. В страхе перед этими убийцами, готовыми снова взяться за оружие по зову диктатора, римляне вели себя, как трусливые рабы. Замолкли свободные речи на Форуме, опустело возвышение, с которого выступали народные трибуны. Судьи-сенаторы выносили приговоры, угодные знатным господам. Никто ни единым словом не осмеливался задеть диктатора или кого-нибудь из знати.

Луций Корнелий Сулла Счастливый (с 80 до н. э.), лат. Lucius Cornelius Sulla Felix, (138 — 78 гг. до н. э.) — римский государственный деятель и военачальник, бессрочный диктатор (82 до н. э. — 79 до н. э.), основоположник сулланской партии и главный соперник Гая Мария, организатор кровавых проскрипций и реформатор римского государственного устройства.

Сулла происходил из постепенно угасавшей знатной семьи, представители которой давно не занимали высших государственных постов. Прапрадед Суллы, Публий Корнелий Руфин, был консулом в 290 и 277 до н. э., но был изгнан из сената за нарушение законов о роскоши.

Прадед и дед Суллы (обоих звали Публиями) были преторами, а отец, Луций Корнелий Сулла, не сумел достичь и преторства. У Суллы также был родной брат Сервий. Мать Суллы умерла, и он воспитывался мачехой.

Сулла рос в небогатой обстановке. Впоследствии, когда Сулла стал одним из влиятельнейших людей в Риме, его часто упрекали за то, что он изменил своему скромному образу жизни.

Вероятно, упоминаемая бедность его семьи была лишь относительной — по сравнению с другими, нажившими огромные богатства во время многочисленных войн семьями, не занимавшие высоких магистратур Суллы не имели возможности наживиться в военных походах и наместничестве в провинциях. Состояние Суллы в молодости оценивается примерно в 150 000 сестерциев, хотя ему, вероятно, пришлось уплачивать долги своего отца.

Впрочем, Сулла всё же получил хорошее образование (в частности, он хорошо владел греческим языком и хорошо знал греческую литературу, но при этом не попытался начать карьеру с судебных или политических речей, весьма популярных в то время занятий.

В то же время, Сулла в молодости вёл распущенный образ жизни (за это его особенно сильно порицает его главный биограф, моралист Плутарх). По сообщению Плутарха, Сулла регулярно пьянствовал в компании недостойных его положения людей и, в противоположность большинству римлян, за обедом «с Суллой нельзя было говорить ни о чём серьёзном», хотя в остальное время дня Сулла был крайне деятелен.

Службу Сулла начал примерно несколько позже, чем другие (следовавшие cursus honorum начинающие политики) — квестором в 107 году, в первое консульство Гая Мария, и был назначен квестором при нём. Гай Марий должен был отправиться в Африку, где Рим завяз в Югуртинской войне в Нумидией против царя Югурты (начавшейся в 112 году и возобновившейся в 110 году).

Сулла в этой войне должен был сопровождать Мария. Первым заданием Суллы был сбор в Италии значительного вспомогательного конного войска и переброска его в Северную Африку. Сулле потребовалось лишь несколько месяцев, чтобы справиться с этим и зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Своим умелым руководством Сулла вскоре завоевал уважение своих солдат.

Вскоре после прибытия Суллы Марий послал к противнику Югурты, царю Бокху делегацию по просьбе последнего — Бокх намекал, что он желает сказать нечто важное. Вместе с Суллой к Бокху отправился легат Гая Мария, бывший претор Авл Манлий. Манлий занимал более высокое положение, однако передал право говорить более искусному в красноречии Сулле.

Сулла повёл переговоры, видя основной своей целью обеспечить лояльность Бокха Риму в обмен на положение «союзника и друга римского народа» и возможные территориальные уступки. Саллюстий так передаёт заключительную часть речи Суллы: «Хорошенько проникнитесь идеей, что никто никогда не превосходил в великодушии римский народ; что же касается его военной силы, у вас есть все основания её знать».

Воспользовавшись случаем, Сулла сблизился с царём. Тем временем Югурта подкупил друзей Бокха, и они склонили его к мысли о прекращении контактов с римлянами. Таким образом, жизнь Суллы оказалась под угрозой, хотя в конце концов Бокх согласился на сотрудничество с Римом и послал туда посольство из числа наиболее надёжных людей, чтобы заключить мир на любых условиях.

Однако послы были ограблены разбойниками, но Сулла, к этому времени получивший от Мария должность пропретора, доброжелательно их принял и помог в дальнейшем.

Послы отправились в Рим и получили ответ, содержавший недвусмысленный намёк на то, что от Бокха ждут выдачи Югурты. После этого Бокх попросил Суллу прибыть к нему для обсуждения деталей.

Сулла выехал в сопровождении отряда преимущественно легковооружённых солдат, а вскоре к нему присоединился Волукс, сын Бокха. Но на пятый день пути разведчики сообщили о присутствии поблизости крупной нумидийской армии под командованием самого Югурты.

Тогда Волукс предложил Сулле бежать ночью вдвоём, но Сулла решительно отказался, сославшись на нежелание трусливо бежать от неудачливого Югурты.

Однако Сулла всё же согласился выступить ночью, но только со всем отрядом. Чтобы осуществить задуманное, Сулла приказал своим солдатам быстро подкрепиться и зажечь большие костры для создания иллюзии, будто они должны провести здесь всю ночь.

Однако при поисках нового лагеря мавританские конники сообщили, что Югурта опять находится перед ними, примерно в трёх километрах. Многие в лагере считали, что это была засада, организованная Волуксом, и даже хотели убить его, но Сулла лишь потребовал от него покинуть лагерь.

Однако Волукс отрицал свою вину и предложил Сулле дерзкий план: пройти через лагерь Югурты с небольшим отрядом, а в качестве гарантии Волукс пошёл вместе с Суллой. Им удалось пройти через лагерь Югурты и вскоре прибыть к Бокху.

При дворе Бокха находились подкупленные Югуртой люди, с помощью которых планировалось вести переговоры. Но Бокх тайно послал своего верного человека, Дамара, к Сулле, с предложением провести тайные переговоры, параллельно вводя в заблуждение людей Югурты.

Во время дневных переговоров Бокх просил Суллу дать ему 10 дней отсрочки на раздумья, но уже ночью состоялись прямые тайные переговоры между Бокхом и Суллой при посредничестве Дабара.

Сулле удалось договориться об условиях мира с Бокхом, и на следующий день Бокх послал человека Югурты при своём дворе с предложением выдать ему Суллу, чтобы, удерживая его как заложника, добиться желаемых условий мира.

Вскоре Югурта прибыл к Бокху. Правда, по свидетельству Саллюстия, Бокх всё это время раздумывал, выдать ли Суллу Югурте или Югурту Сулле, но в конце концов решил выдать Югурту римлянам.

Спутники Югурты были перебиты, а сам он схвачен людьми Бокха. При этом захваченный в плен Югурта был передан именно Сулле, а не его непосредственному командиру Марию.

Вскоре Марий получил право провести триумф, но уже тогда в Риме говорили о том, что война всё же была выиграна благодаря Сулле. Честолюбие Мария было настолько ущемлено, что этот эпизод положил начало длительной вражде между Марием и Суллой.

Чуть позже Бокх поставил в Риме статуи, изображающие богиню Викторию с трофеями в руках, а возле них — сцену передачи Югурты Сулле. Это чуть не привело к столкновению между сторонниками обоих.

Окончание Югуртинской войны примерно совпало с поражением римлян в битве при Араузионе 6 октября 105 до н. э., когда проконсул Квинт Сервилий Цепион отказался выполнять приказы консула Гнея Маллия Максима из-за его низкого происхождения. Гай Марий был заочно избран консулом на 104 до н. э. и подготавливал армию для организации отпора германцам.

Сулла в этой войне был последовательно легатом (104 до н. э.) и военным трибуном (103 до н. э.) у Гая Мария, но вскоре отношения между ними обострились. Плутарх сообщает, что в начале войны Марий «ещё пользовался услугами Суллы, считая, что тот слишком ничтожен, а потому не заслуживает зависти.

В 104 до н. э. Сулла взял в плен вождя тектосагов Копилла и вообще добился заметных успехов, так что вскоре Марий перестал давать ему поручения, боясь возвышения своего способного офицера.

Однако в 102 до н. э. Сулла перешёл от Мария к Квинту Лутацию Катулу, у которого он, занимая должность легата, быстро вошёл в доверие и вскоре достиг значительных успехов.

Так, Сулла победил альпийских варваров, а затем умело наладил снабжение армии. Сулла также принял участие в битве при Верцеллах 30 июля 101 до н. э. и позднее описал её в своих мемуарах. Эти мемуары не сохранились, однако их при описании битвы использовал Плутарх.

Сулла находился во время битвы вместе с Катулом и находился в наиболее жарком месте битвы, в то время как Марий увлёкся преследованием германцев.

Римляне одержали полную победу в битве и надолго сняли угрозу со стороны германцев. Вскоре, несмотря на разногласия между претендовавшими на решающую роль в победе Катулом и Марием, в Риме был проведён совместный триумф.

Вскоре после окончания кимврской войны Сулла участвовал в выборах преторов, но потерпел поражение. Сам Сулла свою неудачу приписывал плебсу, который стремился вынудить Суллу пройти сперва через эдилитет и организовать роскошные игры с участием львов, используя свою дружбу с Бокхом.

Предположительно в 93 до н. э. он всё же был избран городским претором (praetor urbanus), причём добился должности подкупом, чем его впоследствии попрекали.

При этом Сулла, так и не прошедший через должность эдила, всё же устроил крупную травлю зверей с участием 100 львов во время претуры.

После преторства в Риме Сулла отправился в Киликию, где был наместником. По поручению сената Сулла попытался посадить на трон в соседней Каппадокии проримски ориентированного Ариобарзана I, получившего прозвище Филоромей (любящий римлян).

При этом ему пришлось столкнуться с каппадокийским узурпатором Гордием и армянским царём Тиграном II, армия которых была разбита Суллой, располагавшим небольшой армией.

Во время наместничества Сулла также был первым римским должностным лицом, принявшим посольство из Парфии. Сулла провёл «трёхсторонние переговоры» по вопросу о дружбе о союзе между Парфией и Римом, установив при этом три кресла — одно для парфянского посла Оробаза, второе — для себя, третье — для Ариобарзана; сам он сидел в центральном кресле.

После возвращения в Рим Сулла был привлечён к суду по обвинению во взяточничестве, но вскоре обвинения против него были сняты.

Незадолго до начала Союзнической войны Сулла и Марий были заняты противостоянием, грозившим перейти в открытый конфликт: царь Бокх установил в Риме статую, изображающую богиню Викторию с трофеями в руках, а возле них — сцену передачи Югурты Сулле.

Марий вместе со своими сторонниками уже собрался уничтожить эти изображения, а сторонники Суллы готовились выйти на их защиту, но началась война с италиками.

Сулла был определён легатом к консулу 91 до н. э. Сексту Юлию Цезарю. Во время войны ему пришлось сотрудничать с Гаем Марием, хотя отмечается падение авторитета Мария при одновременном увеличении популярности Суллы.

В начале войны Сулла и Марий столкнулись с марсами, которые всегда были наиболее опасными врагами Рима в Италии. Сулла напал на марсов, когда те были дезорганизованы, пробираясь через виноградники.

Чуть позже в Кампании Сулла напал на военачальника италиков Луция Клуенция, ставшего настолько близко от лагеря Суллы, что он поспешно напал на него, будучи неподготовленным и оторвавшись от своего резерва.

Клуенцию удалось обратить Суллу в бегство, но навстречу убегающим сулланским войскам спешили его резервные войска, с помощью которых уже Клуенций был вынужден отступить. Однако Клуенций находился поблизости, и вскоре, усилив свою армию пришедшими на помощь галлами, вышел для сражения с Суллой.

По сообщению Аппиана, перед битвой один массивный галл из армии Клуенция стал вызывать кого-либо из римлян на бой; из рядов сулланской армии вышел невысокий мавританец и убил галла. Остальные галлы разбежались, а Сулла воспользовался начавшимся бегством всех войск Клуенция и начал их преследование.

Во время преследования Сулла уничтожил около 30 тысяч солдат противника, а у стен близлежащего города Нолы, в которой бежали солдаты Клуенция — ещё 20 тысяч. Также во время действий в Кампании Сулла взял Помпеи.

Затем Сулла вошёл в Самний, в область гирпинов, где сперва осадил Эклан. Жители Эклана просили Суллу дать им отсрочку, поскольку ждали прибытия подкреплений из Лукании.

Разгадавший замысел экланцев Сулла за отведённый им час обложил деревянную стену города хворостом, а затем поджёг.

Эклан капитулировал, но Сулла, в отличие от других сдавшихся ему городов, отдал его на разграбление своим солдатам, объясняя, что Эклан сдался не из-за лояльности римлянам, а по необходимости.

Вскоре после этого Сулла неожиданно напал на военачальника самнитов Мотила с тыла и разбил его, а затем захватил и столицу восставших италиков, Бовиан.

После окончания основных боевых действий Союзнической войны, Сулла отправился в Рим и выставил свою кандидатуру в консулы. Благодаря возросшей популярности он был избран консулом на 88 год; его коллегой стал Квинт Помпей Руф.

В это время Митридат VI Евпатор, царь Понта, захватил Азию и уничтожил в ней 150 000 римских граждан. Разослав по всем городам письма, он дал приказ убить их в один день и час, сопровождая это обещанием огромного вознаграждения. Исключение составил лишь Родос — как в стойкости против Митридата, так и в верности римлянам.

Но большинство полисов сотрудничали с Митридатом — например, митиленцы выдали Митридату закованными некоторых римлян. Параллельно Митридат изгнал Ариобарзана и Никомеда, царей Каппадокии и Вифинии соответственно. Выступление Митридата было связано с ослаблением Рима Союзнической войной.

Сулла получил по жребию Азию в качестве провинции, а также армию для ведения войны против Митридата. При этом для вооружения армии за неимением других средств были проданы жертвенные дары, которые, по преданию, оставил ещё Нума Помпилий.

В то же время, было ясно, что война против Митридата будет чрезвычайно прибыльной и достаточно лёгкой. Поэтому на должность командующего армией активно претендовали два человека — Сулла и Марий, надеявшийся восстановить свой статус успешными военными действиями.

Гай Марий, не имевший в 88 до н. э. магистратуры и не располагавший возможностью получить командование легально, склонил на свою сторону трибуна Публия Сульпиция Руфа — человека с весьма запятнанной репутацией. Для достижения своей цели Марий решил опереться на только что побеждённых с его участием италиков.

Дело в том, что в результате Союзнической войны италики по lex Iulia и lex Plautia Papiria формально получили полные гражданские права, в том числе и право голосовать наравне с римскими гражданами. В то же время, они были зачислены в последние трибы, а не распределены по старым трибам, где они численно превосходили бы собственно римлян.

Из-за этого они голосовали самыми последними, что не позволяло им реально влиять на политическую жизнь в стране. Первоначально новые граждане ещё не понимали, что им достались неполные гражданские права, а поскольку основная цель, преследуемая ими во время Союзнической войны — получение равных с римлянами гражданских прав — была достигнута, то напряжение среди италиков спало сразу же с получением этих прав.

Две области — Лукания и Самний — и вовсе не получили в то время права голосовать из-за своего упорного сопротивления во время Союзнической войны.

В результате возникшего сговора, народный трибун Публий Сульпиций по соглашению с Гаем Марием внёс законопроект по распределению граждан по всем трибам. Из-за этого законопроекта римское общество разделилось на две группы — на римлян, которые стремились сохранить своё доминирование в политической жизни, и на италиков, новых граждан, которые стремились завоевать полные и равные права, гарантирующие им участие в политической жизни на равных.

Таким образом, италики хотели сделать так, чтобы между ними и римлянами не было совершенно никаких различий в правовом плане.

Если бы предложенный законопроект был утверждён, планы Гая Мария и Сульпиций, так как новые граждане, которых было больше, чем римлян, могли бы сами по себе обеспечить проведение того или иного законопроекта.

Многие римляне, осознавая это, оказывали сопротивление проведению законопроекта. На стороне римлян (старых граждан) выступили и консулы — Сулла и Квинт Помпей Руф. Особенно активно выступил против законопроекта Сулла.

Получив командование над армией для ведения войны против Митридата, он понимал, что Гай Марий может с помощью принятого италиками законопроекта легко заполучить командование над армией. Наконец, консулы, пользуясь своей властью, объявили назначенный для обсуждения законопроекта и голосования по нему срок неприсутственными днями, что исключало возможность собраний.

Сульпиций не стал дожидаться окончания неприсутственных дней, а приказал своим сторонникам явиться на форум со спрятанными кинжалами.

Сульпиций требовал скорейшей отмены неприсутственных дней, понимая, что Сулла может в любой момент направиться в Грецию и увести с собой армию. Консулы отказались, и тогда сторонники Сульпиция вынули кинжалы и стали угрожать консулам.

Квинт Помпей сумел убежать, а Сулла убедил Сульпиция отпустить его, обещая обдумать ситуацию. И лишь после убийства сторонниками Сульпиция сына Квинта Помпея, который также приходился родственником Сулле, неприсутственные дни были отменены. Однако Сулла сразу же после этого направился к ожидавшей его армии, стремясь как можно быстрее переправиться в Грецию, чтобы постановление о смене командующего на Гая Мария не могло быть осуществлено.

Однако в Риме Сульпиций успел провести оба законопроекта — о перераспределении италиков по всем трибам и о переназначении командующего армией для войны против Митридата — до переправы Суллы через Адриатическое море. По Плутарху, Сулла был в Риме во время принятия закона, и ему пришлось спешить к армии, чтобы опередить людей Мария, которым было поручено установить контроль над войсками.

Стремясь вернуть себе командование и изгнать, он повернул свои войска на Рим, предварительно заручившись поддержкой самих солдат. Это был первый случай, когда магистрат использовал свои войска для захвата Рима.

В пути к Сулле присоединился Квинт Помпей Руф. В ответ на вопрос прибывших к Сулле послов сената о том, почему он идёт с армией против своей родины, Сулла ответил, что хочет «освободить её от тиранов».

Хотя Сулла и Помпей впоследствии пообещали послам, что начнут переговоры, вместо это они заняли Эсквилинские и Коллинские ворота и начали готовиться к битве против тех отрядов, которые успел собрать Марий. Вошедшие в город солдат Суллы подверглись разрозненным атакам местных жителей, но волнения были прекращены угрозой сжечь их дома.

Всего на стороне Суллы участвовало 6 легионов. У Эсквилинского форума впервые столкнулись между собой две римские армии. Завязались уличные бои, во время которых сторонники Гая Мария пообещали предоставить свободу рабам, если те примкнут к ним, а также призвали выступить римлян.

Однако рабы и горожане не вступили в бой, поэтому марианцы вместе со своими сторонниками были вынуждены бежать из города под натиском регулярной армии Суллы и Квинта Помпея.

Несмотря на имевшиеся возможности для единоличного управления, Сулла отправил армию из Рима в Капую, где она должна была дожидаться его для переправы в Грецию, а сам начал управлять по-прежнему, как консул.

Консулы законодательно оформили многократно нарушавшийся порядок, по которому в народное собрание мог быть отправлен только тот законопроект, который был обсуждён в сенате.

В народном собрании был осуществлён возврат к голосованию по центуриям, а не по трибам. Также народные трибуны были лишены многих прав, а распоряжения Сульпиция были отменены. Наконец, сенат был пополнен 300 сенаторами из числа наиболее знатных людей.

В это же время было изгнано 12 человек. Среди них были Гай Марий, Сульпиций и Гай Марий младший. Марий и Сульпиций были также заочно приговорены к смерти, и вскоре Сульпиций уже был убит своим рабом, которого Сулла приказал сначала освободить за содействие, а затем казнить за предательство. Марий же скрывался в минтурнских болотах, вскоре после чего бежал в Африку. Его сын, Гай Марий младший, также бежал в Африку.

Однако оставшиеся в Риме сторонники Мария и Сульпиция, а также многочисленные римляне, связанные с Марием теми или иными обязательствами, стали требовать отмены приговора Марию и его возвращения в Рим.

Кроме того, народ выбрал консулами на 87 год противников Суллы. С одного из двух избранных консулов, Луция Корнелия Цинны, Сулла взял обязательство проводить политику в его интересах, и тот торжественно дал клятву в поддержании проводимой Суллой политики. Кроме того, при неясных обстоятельствах (предположительно по приказу Гнея Помпея Страбона) был убит второй консул Квинт Помпей Руф.

Однако после вступления в должность в начале 87 года Цинна заговорил о необходимости повторного проведения закона о перераспределении италиков. Также Цинна, окончательно нарушив данную им клятву, поручил одному из народных трибунов начать судебное преследование против Суллы.

Сохранились сведения, что причиной изменения политической ориентации Цинны явилась полученная им от италиков взятка в 300 талантов. Но Сулла не обратил внимания на начавшееся судебное разбирательство и, «пожелав и обвинителю и судьям долго здравствовать, отправился на войну с Митридатом».

В 87 году Сулла прибыл из Италии в Грецию, чтобы отомстить Митридату за пролитую римскую кровь. Также было хорошо известно, что Митридат был очень богат, а в примкнувших к Митридату греческих городах было огромное количество произведений искусства, которые в начале I века уже высоко ценились в Риме.

Сулла одержал победы над полководцами Митридата в районе Афин. Вскоре после этого Сулла занял сами Афины, обнаружив слабоукреплённое место в городской стене. После этого Сулла отдал город на разграбление своим солдатам, что вылилось в убийство многих граждан, так что многие афиняне покончили собой, ожидая скорого разрушения города.

Однако затем Сулла, взяв Акрополь, где укрепился афинский тиран, помиловал город благодаря его славному прошлому. В двух битвах — при Херонее и у Орхомена — он полностью разгромил войско Понта.

Затем Сулла, переправившись в Азию, обнаружил Митридата в Дардане молящим о милосердии и готовым принять мир на любых условиях, что, однако, не мешало ему торговаться.

Обложив его данью и конфисковав часть кораблей, он заставил его покинуть Азию и все другие провинции, которые он занял силой оружия. Сулла освободил пленников, покарал перебежчиков и преступников и приказал, чтобы царь довольствовался границами предков, то есть непосредственно Понтом.

В это время в Италии хозяйничали марианцы, сумевшие захватить Рим и начавшие кампанию террора против своих оппонентов, в том числе и против сторонников Суллы. Гней Октавий, законный консул, был убит на форуме, а его голова выставлена на всеобщее обозрение.

За победу над Митридатом Сулла получил право на триумф, но это произошло лишь 27—28 января 81 до н. э.

Высадившись в Брундизии, Сулла, не обладая численным преимуществом, быстро подчинил себе южную Италию и вместе с примкнувшими к нему нобилями, выжившими в годы марианского террора (Квинт Цецилий Метелл Пий, Марк Лициний Красс, Гней Помпей), разбил все войска марианцев.

Последние потерпели сокрушительное поражение и были либо убиты во время самой войны (как Гай Марий младший), либо изгнаны из Италии и впоследствии убиты за её пределами (как Гней Папирий Карбон и Гай Норбан).

Сулла пришёл к власти в 82 году. Встал вопрос: как будет править Сулла — как Гай Марий, Цинна и Карбон, то есть с помощью косвенных средств, таких как управление толпой с помощью террора, запугивания или как легально оформленный правитель, хотя бы и как царь?

Сулла призвал Сенат избрать так называемого междуцаря — интеррекса, поскольку консулов тогда не было: Гней Папирий Карбон умер в Сицилии, Гай Марий младший — в Пренесте.

Сенат избрал Луция Валерия Флакка, ожидая, что он предложит выбрать новых консулов. Однако Сулла поручил Флакку внести в народное собрание предложение о назначении выборов диктатора.

При этом диктаторскую власть не должен был ограничивать традиционный срок в 6 месяцев, но диктатура должна продолжаться «до тех пор, пока Рим, Италия, вся римская держава, потрясённая междоусобными распрями и войнами, не укрепится».

Однако обычай избирать диктатора в особых случаях прекратился 120 лет тому назад (последним диктатором был Гай Сервилий Гемин). При этом в предложении не указывалось, что диктатором следовало выбрать именно Суллу, хотя сам он не скрывал этого. Наконец, Сулла в одной из речей прямо заявил, что именно он будет полезен для Рима в настоящее время.

Через народное собрание было проведено постановление, которые не только избавляло Суллу от ответственности за всё содеянное им прежде, но и на будущее время предоставляло ему право казнить смертью, конфисковать имущество, основывать колонии, строить и разрушать города, давать и отнимать престолы. Своим начальником конницы Сулла сделал Луция Валерия Флакка.

Первым делом были введены проскрипции.

Сулла составил проскрипционный список в восемьдесят человек, не снесшись ни с кем из магистратов. Последовал взрыв всеобщего негодования, а через день Сулла объявил новый список в двести двадцать человек, затем третий — не меньший.

После этого он обратился с речью к народу и сказал, что в списки он внёс только тех, кого припомнил, а если кто-нибудь ускользнул от его внимания, то он составит ещё другие такие списки.

На Форуме вывешивались таблички с именами тех, кого следовало ликвидировать. Убийца проскрибированного, принёсший Сулле голову в качестве доказательства, получал два таланта (40 кг) серебра, если это был раб, то он получал свободу. Доносчики также получали подарки.

А вот тех, кто осмеливался укрывать врагов Суллы, ждала смерть. Гражданской чести лишались и сыновья и внуки осуждённых, а их имущество подлежало конфискации в пользу государства.

Многие соратники Суллы (например, Помпей, Красс, Лукулл) нажили огромные богатства на распродажах имущества и на внесении богатых людей в проскрипции.

Проскрипции свирепствовали не только в Риме, но и по всем городам Италии. От убийств не защищали ни храмы богов, ни очаг гостеприимства, ни отчий дом; мужья гибли в объятиях супруг, сыновья — в объятиях матерей.

При этом павшие жертвой гнева и вражды были лишь каплей в море среди тех, кого казнили ради их богатства. Палачи имели повод говорить, что такого-то сгубил его огромный дом, этого — сад, иного — тёплые купанья.

Но, кажется, всего невероятнее случай с Луцием Катилиной. В то время, когда исход войны был ещё под сомнением, он убил своего брата, а теперь стал просить Суллу, чтобы тот внёс покойника в проскрипционные списки как живого. Сулла так и сделал.

В благодарность за это Катилина убил некоего Марка Мария, члена враждебной партии, и принёс его голову Сулле, сидевшему на Форуме, а затем подошёл к находившейся вблизи кропильнице Аполлона и омыл себе руки.

Следовательно, очень большое внимание при составлении проскрипций уделялось имуществу вносимых в списки. Лишение детей и внуков прав наследования имущества убитых убедительно доказывает, что проскрипции были устроены не только с целью расправы с политическими противниками, но также с целью присвоения имущества проскрибированных.

Также имела место практика внесения человека в проскрипционный список без согласования с Суллой, из-за чего, в частности, от обогащения с помощью проскрипций был отстранён Марк Лициний Красс.

Под угрозой смерти находился в то время и будущий бессрочный диктатор Гай Юлий Цезарь, но его влиятельным родственникам удалось уговорить Суллу пощадить его. По версии Плутарха, Сулла сказал о Цезаре своим соратникам: «Вы ничего не понимаете, если не видите, что в этом мальчишке — много Мариев.». Светоний записал похожую версию

Сам Сулла, как обладающий высшей властью и будучи диктатором, стоял выше консулов. Пред ним, как пред диктатором, шли 24 ликтора с фасциями, столько же, сопровождало прежних царей. Многочисленные телохранители окружали Суллу. Существующие законы он начал отменять и вместо них издавал другие.

К числу наиболее известных мероприятий Суллы относится закон о магистратах — lex Cornelia de magistratibus, который установил новые возрастные цензы для желающих занять высшие государственные должности и создал некоторые ограничения для пресечения стремительной карьеры.

Так, возрастной ценз стал составлять 29 лет для квестора (по закону Виллия 180 до н. э. — lex Villia annalis — этот возраст составлял 27 лет), 39 лет для претора (33 года по закону Виллия) и 42 года для консула (36 лет по закону Виллия). То есть между исполнением должности квестора и претора должно было проходить не менее 10 лет.

Этим же законом Сулла также воспретил занимать должность претора ранее отправления должности квестора, а должность консула ранее отправления должности претора (ранее эти нормы часто нарушались, поскольку ещё не были закреплены законодательно). Кроме того, этим законом было запрещено занимать одну и ту же должность менее чем спустя 10 лет.

Сулла также резко уменьшил влияние должности народных трибунов, лишив её всякого значения (в частности, трибуны были лишены права законодательной инициативы) и законом воспретив народному трибуну занимать какую-либо другую должность.

Следствием этого было то, что все дорожившие своей репутацией или происхождением стали уклоняться в последующее время от должности трибуна. Возможно, поводом для ограничения власти и престижа народных трибунов для Суллы послужил пример братьев Тиберия и Гая Гракхов, а также Ливия Друза и Публия Сульпиция, которые, с точки зрения оптиматов и лично Суллы, причинили государству много зла.

К числу членов сената, совершенно обезлюдевшего из-за междоусобных распрей и войн, Сулла прибавил до 300 новых членов из наиболее знатных всадников, причём голосование каждого из них поручено было трибам. В состав народного собрания Сулла включил, даровав им свободу, свыше 10 000 наиболее молодых и крепких рабов, принадлежавших ранее убитым римлянам.

Всех их Сулла объявил римскими гражданами, по своему имени назвав их Корнелиями, чтобы тем самым иметь возможность пользоваться голосами 10 000 таких членов народного собрания, которые готовы были исполнять все его приказания.

То же самое он намеревался сделать и в отношении италийцев: он наделил служивших в его армии солдат 23 легионов (до 120 000 человек) большим количеством земли в городах, частью ещё не подвергшейся переделу, частью отнятой в виде штрафа от городов.

Также известно, что Сулла увеличил численность жрецов в жреческих коллегиях.

Считается, что Сулла также узаконил обращение плакированной монеты или даже возобновил её выпуск. Одновременно с этим Сулла усилил борьбу с фальшивомонетчиками, что должно было символизировать активизацию борьбы за стабилизацию финансового положения Римского государства.

Сам Сулла преподносил все свои действия народу как «устроение республики», то есть как совершенствование неписаной римской республиканской конституции.

В 79 году Сулла неожиданно для всех оставил свой пост бессрочного диктатора. При этом он открыто заявил, что готов дать отчёт обо всех своих действиях, после чего появлялся в городе публично без ликторов и телохранителей. Также Сулла не контролировал выборы консулов на 78 год и появился на форуме во время выборов как частное лицо.

Сулла не стал предпринимать никаких мер даже несмотря на то, что одним из консулов стал Марк Эмилий Лепид, крайне враждебно относившийся к Сулле и его реформам.

Став частным человеком, Сулла с большой расточительностью стал задавать игры для народа. Размах этих игр был очень широк: «излишек заготовленных припасов был так велик, что каждый день много еды вываливали в реку, а вино пили сорокалетнее и ещё более старое». При этом сам Сулла нарушал законы об ограничении роскоши, проведённые ранее им самим.

В это время у Суллы появились симптомы неизвестной болезни.

Он долгое время не знал, что у него во внутренностях язвы, а между тем всё тело его подверглось гниению и стало покрываться несметным количеством вшей. Многие были заняты тем, что днём и ночью снимали их с него, но то, что они успевали удалить было лишь каплей в море по сравнению с тем, что нарождалось вновь.

Всё его платье, ванна, вода для умыванья, пища кишели этим разлагающимся потоком, — так развилась его болезнь. Много раз в день погужался он в воду, чтобы вымыть своё тело и очиститься. Но всё было бесполезно.

В настоящее время считается, что Сулла был болен лобковым педикулёзом, который сочетался с неясной внутренней болезнью, осложнявшей или делавшей невозможной полноценное лечение.

Сулла умер в 78 году до н. э. Его смерть спровоцировала распрю между его сторонниками и противниками. К этим двум группировками принадлежали и консулы — Квинт Лутаций Катул Капитолин поддерживал сулланцев, а Марк Эмилий Лепид, несмотря на то, что он стал консулом при поддержке сулланца Гнея Помпея, принадлежал к пережившим проскрипции антисулланцам и возглавил противников торжественного погребения Суллы. Между тем, было принято решение о погребении его за государственный счёт на Марсовом поле.

Плутарх и Аппиан сохранили подробности погребения Суллы. Сперва его тело в царском облачении на золотом ложе пронесли по всей Италии, а перед ним носили знамёна и фасции. Затем в Рим стали стекаться его солдаты в полном вооружении. В Риме в память о нём произносили речи лучшие ораторы. В последний путь тело Суллы сопровождала огромная процессия.

Его тело было отнесено на Марсово поле, где хоронили только царей, на плечах нескольких самых сильных сенаторов. «День с утра выдался пасмурный, ждали дождя, и погребальная процессия тронулась только в девятом часу. Но сильный ветер раздул костёр, вспыхнуло жаркое пламя, которое охватило труп целиком. Когда костёр уже угасал и огня почти не осталось, хлынул ливень, не прекращавшийся до самой ночи».

Сохранились сведения, будто надпись на надгробии Суллы была составлена им самим: «Здесь лежит человек, который более, чем кто-либо из других смертных, сделал добра своим друзьям и зла врагам».

Древние авторы по-разному оценивали проводимые Суллой мероприятия, однако характеризовали его как яркую неоднозначную личность. В частности, ему неоднократно приписывалась сопутствующая ему во всех делах (вплоть до собственных похорон) удача.

Плутарх характеризовал Суллу как человека «переменчивого и с самим собой несогласного». Также Плутарх замечает, что Сулла был «крутой нравом и мстительный от природы», но «ради пользы умел сдерживать гнев, уступая расчёту».

По сообщению Плутарха, у Суллы были голубые глаза и красноватые пятна на лице, придававшие ему угрожающий вид.

В молодости Сулла был любовником состоятельной вольноотпущенницы Никополы, от которой после её смерти унаследовал имущество по завещанию. Основной биограф Суллы Плутарх называет первой женой Суллы Илию, второй — Элию, третьей — Клелию.

Однако неоднократно высказывалось предположение, что Юлия (Илия) — искажённое в греческой традиции написание имени Элии, либо наоборот.

После развода с Клелией (развод был дан под предлогом её бесплодия) Сулла женился на Цецилии Метелле, дочери Луция Цецилия Метелла Далматика и вдове Марка Эмилия Скавра. Благодаря этому браку Сулла сблизился с Метеллами, одним из наиболее влиятельных древнеримских родов в конце II — начале I века до н. э.

Вскоре после сложения Суллой полномочий диктатора Цецилия заболела и вскоре умерла. Сулла был по каким-то причинам ограничен на общение с умирающими религиозными запретами (возможно, из-за членства в коллегии понтификов), поэтому он не смог посетить свою умирающую супругу. После её смерти Сулла нарушил им же изданный закон об ограничениях на затраты во время похорон.

В последний раз Сулла женился в возрасте примерно 59 лет, незадолго до смерти. Его избранницей стала Валерия Мессала, с которой он познакомился на гладиаторских играх.

«Проходя мимо Суллы, за его спиною, она, протянув руку, вытащила шерстинку из его тоги и проследовала на свое место. На удивлённый взгляд Суллы Валерия ответила: „Да ничего особенного, император, просто и я хочу для себя малой доли твоего счастья“. Сулле приятно было это слышать, и он явно не остался равнодушен, потому что через подосланных людей разузнал об имени этой женщины, выведал, кто она родом и как живет
Плутарх. Сулла, 35».

От первой жены Илии/Юлии/Элии у Суллы была дочь Корнелия. Клелии был дан развод, поводом к чему Сулла называл её бесплодия, поэтому, очевидно, детей от неё у Суллы не было.

Сын Суллы Луций (предположительно, от Метеллы), не прожив шести лет, умер незадолго до смерти Цецилии Метеллы. После рождения Цецилией близнецов незадолго до её смерти Сулла нарушил ономастические религиозные обряды своего времени, чтобы дать детям имена Фауст (Фавст) и Корнелия Фауста (Корнелия Фавста), которые не употреблялись в Риме. В то же время, в соответствии с преданием, обнаруживший Ромула и Рема пастух носил похожее имя — Фаустул (Фавстул).

Последним ребёнком, родившимся от Суллы, была девочка Постумия (Постума).

Сулла был первым человеком в Риме, кто использовал данные ему сенатом легионы для развязывания гражданской войны и захвата власти. Но хотя Сулла захватил власть с помощью армии (более того — с помощью активных военных действий), он удерживал её без прямого вмешательства войск.

Сулла также был первым, кто был избран диктатором не на 6 месяцев, как того требовала неписаная римская конституция, а «до тех пор, пока Рим, Италия, вся римская держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится». В то же время, он сложил свои полномочия досрочно.

Мероприятия, проведённые Суллой, при всей своей кровавости, способствовали стабилизации положения в государстве и восстановлению влияния сената после потрясений. Считается, что Сулла проводил политику, выгодную прежде всего богатым землевладельцам.

В то же время, множество родовитых, а значит, влиятельных сенаторов из уважаемых семейств (в основном тех, что по разным причинам примкнули к Марию и Цинне) было уничтожено во время проскрипций, а на их месте оказались люди, преданные лично Сулле.

Кроме того, новые сенаторы, вышедшие в основном из всадников, гораздо активнее занимались торговлей, которая раньше считалась занятием, недостойным патриция.

Более того, богатства многочисленных семейств были сконцентрированны в руках немногочисленной элиты, близкой к Сулле (достаточно сказать, что в будущем богатейшие люди Рима, Красс и Лукулл, стали сенаторами именно в это время).

Следует особо отметить наделение землёй 120 000 сулланских ветеранов. Земля для наделов была изыскана в Италии — отобрана у изгнанных и проскрибированных либо у враждебных Сулле племён самнитов и луканцев.

Это содействовало не только расширению мелкого свободного землевладения на фоне прежнего подъёма крупных хозяйств с использованием рабской силы, но и широкой латинизации Италии.

Оценка деятельности Суллы в историографии

Конституция Суллы — важнейший этап в подготовке государственно-правового оформления императорской власти.

Диктатура Суллы, несмотря на её кратковременность, нанесла серьёзный удар плебсу и его политическому положению. Ни о какой консолидации плебса как самостоятельной политической силы теперь не может быть и речи.

В советской историографии мы встречаем значительно более единодушную оценку деятельности Суллы. Его классовые позиции ясны: он был защитником интересов сенатской аристократии. Проведенные им реформы возвращали Рим к догракханским временам.

Основная же слабость его политики состояла в том, что он, используя новые методы и приемы политической борьбы — опора на армию, бессрочная диктатура, — стремился возродить уже отжившую политическую форму: правление сенатской олигархии.

Сулла вновь победил и установил порядок в Риме с помощью насилия и кровопролития. Сулла истребил многих всадников, заставил замолчать народных трибунов и обуздал консулов.