Теория самосознания бердяев. Философия свободы Н

По стилю философствования и основной проблематике произведения Николая Александровича Бердяева (1874–1948) относятся к новому, неклассическому экзистенциальному типу философствования. Философские взгляды Бердяева не образуют какой-либо законченной системы с разработанным понятийным аппаратом. Особенность способа его философствования состоит в сопряженности с внутренним опытом, личными чувствами и переживаниями.

Предмет и задачи философии Бердяев определяет с экзистенциально-антропологических позиций. Философия призвана познавать бытие из человека и через человека, черпая содержание свое в духовном опыте и духовной жизни. Дух – это свобода и свободная энергия, прорывающаяся в природный и исторический мир. Духовная сила в человеке, по Бердяеву, изначально носит не только собственно человеческий, но и богочеловеческий характер, поскольку ее корни заключены в высшем духовном существе – Боге.

Хотя понимание Бердяевым задач философии во многом идет в русле идей философии экзистенциализма, но имеются и существенные отличия.

Бердяев не приемлет экзистенциализм как философию нерелигиозную или недостаточно, по его мнению, религиозную. Себя же он определяет в качестве представителя "религиозного , спиритуального экзистенциализма" . В отличие от экзистенциалистов, его волнует не столько трагедия человеческого существования, сколько свобода человеческой личности и человеческого творчества. Существование для Бердяева немыслимо вне содержания духовности, творчества, совести, ответственности. Бердяева скорее стоило бы назвать экзистенциально мыслящим философом, а не просто последователем философии экзистенциализма как сложившегося течения со свойственной ему терминологией.

Бердяев внес неоспоримый вклад в развитие философской мысли XX в. Не углубляясь в суть его многообразных философских размышлений, отметим кратко то, что он сделал в этой сфере:

  • развил идею свободы как изначально предшествующей бытию и Богу;
  • рассмотрел идею творчества, исходящего из изначальной свободы и из нее формирующего бытие;
  • поставил и развил антропологическую идею о чело- веке-личности, воплощающем собой творческую потенцию свободы;
  • широко осветил идею истории как формы существования творческой личности, обладающей свободой.

Это и есть те основные вопросы, которые он ставил перед собой и решал всю жизнь.

Философия свободы и творчества

Бердяев называл себя "философом свободы". Свобода признается им фундаментальной онтологической реальностью, куда надо стремиться уйти из нашего мира, мира "мнимостей", где нет свободы и, следовательно, нет жизни. Следуя этой своей основной интуиции, он признавал существование внебожественного источника свободы человека. Свобода не создастся Богом, она предшествует Богу, она не может быть ограничена никаким чуждым ей бытием, в том числе и Божьим. Бог выражает лишь светлую сторону этой свободы, и созданный им мир тоже мог бы быть светел и добр, но Бог-творец не может отвечать за свободу, породившую зло. Бог всесилен над сотворенным миром, но он не всесилен над несотворенной свободой. Бердяев предельно, парадоксально заострил эту мысль: "У Бога власти меньше, чем у полицейского".

Человеку трудно понять, почему Бог не создал безгрешного мира, где нет места болезням, детским слезам, страданиям. Ответ прост: в таком мире не было бы свободы, которая лежит в основе мироздания и ограничить которую Бог не может. Мир должен пройти "испытание свободой", чтобы его выбор в пользу добра был не внешним принуждением, но внутренним свободным выбором. Судьба мира в конечном счете совпадает с судьбой свободы в мире.

Примат свободы над бытием определяет и смысл человеческой жизни – "цель человека не спасение, а творчество ".

Бердяев мыслил себя пророком творческого преображения мира и христианства. Он утверждал, что если Бог – Творец, а человек создан по образу и подобию Божию, то он тоже должен быть творцом, иначе он как человек не состоится.

Творческий акт для Бердяева всегда есть господство духа над природой и над душой. Творчество немыслимо без свободы, в него всегда входит свобода, она вносит новизну. Возникает вопрос: "В чем заключается трагедия творчества?" Бердяев ее видит в том, что результат творчества, будь то новое социальное движение, новое течение в искусстве, научная теория, начинает жить своей жизнью, независимо от творца. Человек не властен над результатами своего творчества, и в этом состоит его трагедия.

Учение о личности и обществе

Проблема свободы в философии Бердяева тесно связана с проблемой личности. По его словам, "свобода, личность, творчество лежат в основании моего мироощущения и мировоззрения" . Но что такое личность? Бердяев подчеркивает принципиальное различие между понятиями "личность" и "индивидуум". Понятие "индивидуум" обозначает биологическую природу человека, его индивидуальное телесно-душевное единство. Личность же есть категория религиозно-духовная: исток личности – не в плоти, а в духе. Как индивидуум человек принадлежит природе и обществу, он подвержен действию законов этого мира. Будучи личностью, человек, принадлежит к обществу и коллективу только частью своего существа, как личность он обращен к духовному миру, к Богу и входит в глубокое экзистенциальное общение с Ним. Личность – это "категория духа". Человек должен, ориентируясь на высший духовный мир, преодолеть ограничения своей природы, преодолеть свою внутреннюю раздвоенность и страстность, свои постоянные метания между добром и злом, преодолеть свою замкнутость на себя, стать личностью.

Особенность понимания личности Бердяевым заключается в том, что он рассматривает личность с точки зрения ценностного подхода. Для него ценность личности есть высшая иерархическая ценность в мире, ценность духовного порядка. Ценность личности выше ценностей государства, нации, любых коллективных ценностей.

Ценностное понимание личности определило понимание Бердяевым соотношения общества и личности. По мнению мыслителя, личность имеет безусловный приоритет перед обществом. Личность осознает свое бытие как высший смысл мироздания, она больше и общества, и космоса. Бердяев убеждал читателя, что не личность является частью общества, а, наоборот, общество надо рассматривать как часть личности. Личность лишь частично принадлежит обществу, поскольку в личности есть глубина, которая совсем непроницаема для общества.

Проблема смысла истории

"Смысл истории – в ее конце" – этот известный афоризм Бердяева лучше всего иллюстрирует его эсхатологию – своеобразное учение о конце мира и истории. Он был убежден в том, что историю следует рассматривать в эсхатологической перспективе.

Для понимания конца истории важной является проблема соотношения времени и вечности.

Наше земное время само есть лишь этап, период внутри вечности, оно "зачинается" в вечности, укоренено в ней. Выйдя из вечности и осуществив какую-то задачу, наша история когда-нибудь должна закончиться. История совершается в своем историческом времени, но она не может в нем остаться. Начавшись, история человечества должна будет закончиться. В противном случае, при предположении "дурной бесконечности" мирового процесса, считал Бердяев, в истории не было бы перехода в другое состояние, выхода из несовершенства в полноту вечной жизни.

В связи с уверенностью в конечности земной истории, в том, что время – как отдельный этап вечности – закончится, находились и взгляды Бердяева на прогресс. Бесконечная история была бы бессмысленна, и если бы в ней обнаруживался непрерывный прогресс, то он был бы неприемлем, ибо означал бы превращение каждого живущего поколения в средство для будущих поколений. Значит, теория прогресса ложна и безнравственна, убеждал своих читателей Бердяев. История – не прогресс по восходящей линии и не регресс, а трагическая борьба противоположностей, сил добра и зла. Но раз нет прогресса, значит, нет и идеального состояния общества, к которому движется человечество. Поэтому все надежды на осуществление такого Царства Божьего, как бы оно ни называлось – коммунизмом ли, теократией ли, не могут сбыться в истории человечества. История – путь к иному миру, значит, задача истории разрешима лишь за ее пределами, в метаистории, в вечности. Бердяев всегда стоял на типичной для экзистенциализма точке зрения, что человек сам творит историю, сам переживает ее, что история – это всегда "моя история", поэтому человек – автор, соучастник, творец истории.

Спасение, с точки зрения Бердяева, может быть лишь всеобщим, когда произойдет религиозное преображение бытия в результате творческих усилий всех людей, и косный, закрепощающий материальный мир падет. Поэтому конец, по Бердяеву, следует понимать как преображение, переход человечества к новому измерению своего существования, к новому зону – эпохе духа, где центральное значение получит любовь – творческая и преображающая.

Судьба России. Русская идея

Мысли о роли и месте России в истории, ее судьбах и предназначении в мировом историческом процессе, т.е. весь тот круг вопросов, который связывается с понятием русской идеи, занимал в творчестве Бердяева особое место. Он начал заниматься этой темой еще в годы Первой мировой войны, которая остро поставила вопрос о русском национальном самосознании, затем постоянно обращался к ней, осмысливая опыт русской революции и Второй мировой войны.

В работе "Судьба России" Бердяев уже неоднократно употреблял понятие "русская идея", причем в самом разнообразном контексте, главный из которых заключался в том, что Россия имеет некоторую миссию по отношению к Европе. "Россия призвана быть освободительницей народов. Эта миссия заложена в ее особенном духе. И справедливость мировых задач России предопределена уже духовными силами истории" .

"Русская идея" как идея "особого пути" России η сочинениях Бердяева опиралась на тему Востока и Запада. Здесь философ был вполне традиционен: вслед за Хомяковым, Достоевским, Соловьевым и многими другими, он считал невозможным для России принять чисто западную или, наоборот, чисто восточную модель развития. Россия должна ощутить себя Востоко-Западом и осуществить прорыв в новое состояние общества, которое должно придти на смену буржуазности: "Россия может сознать себя и свое призвание в мире лишь в свете проблемы Востока и Запада. Она стоит в центре восточного и западного миров и может быть определена, как Востоко-Запад"

Первоосновой мира Бердяев считает не бытие, а свободу. Из этой свободы Бог и создает человека – свободное существо. Свобода, будучи иррациональной по своей природе, может поэтому вести как к добру, так и к злу. Согласно Бердяеву, зло – это свобода, которая оборачивается против самой себя, это порабощение человека идолами искусства, науки и религии. Они порождают отношения рабства и подчинения, из которых возникла человеческая история.

Николай Александрович Бердяев (1874-1948)

Бердяев восставал против концепций рационализма , детерминизма и телеологии , которые разрушают царство свободы. Проблема человеческого существования состоит в его освобождении. Эта идея Бердяева легла в основу «философии личности», которая повлияла на течение персонализма и, в частности, на Эммануэля Мунье, а также на уругвайского иезуита Хуана Луиса Сегундо, теолога освобождения.

Человек определяется прежде всего своей личностью. Бердяев противопоставляет понятие личности – категорию этическую и духовную – индивидууму , категории социологической и природной. Личность относится не к сфере природы, а к миру свободы. В отличие от индивидуума (части космоса и общества), личность не принадлежит вообще ни к какой целостности. Она выступает против ложных целостностей: природного мира, общества, государства, нации, церкви и т. д. Эти ложные целостности являются основными источниками объективации, которые отчуждают свободу человека в своих созданиях – и он кончает их обоготворением, подчинением их тирании.

Средством для освобождения от всех форм отчуждающей объективации, Бердяев считает творческий акт. Его суть – борьба против внешних ограничений, познание, любовь – освободительные силы, восстающие против окостенения, холода и всего антигуманного.

Обращаясь к христианскому мессианизму (напоминавшему учение Иоахима Флорского), живший в эпоху утверждения тоталитарных режимов Бердяев одним из первых осудил мессианизмы «избранной расы» и «избранного класса».

Ратуя против всех форм социального, политического и религиозного угнетения, против обезличивания и дегуманизация, труды Бердяева действовали как вакцина против всех форм кровавых утопий прошлого и будущего. В отличие от создателей этих утопий, Бердяев подчеркивал реальные потребности и реальное назначение человека. Человек есть создание сверхприродной свободы, которое вышло из божественной тайны и окончит историю провозглашением Царства Божьего. Личность должна подготовить это Царство в свободе и любви.

В общих чертах мысль Бердяева лежит в традиции русского мессианизма – очищенного и прояснённого радикальной критикой противостоящих ему сил.

Николай Бердяев в 1912

Бердяев – цитаты

Свобода в глубоком своем смысле не есть право, а есть долг, не то, что требует человек, а то, что требуется от человека, чтобы он стал вполне человеком. Свобода совсем не означает легкую жизнь, свобода есть трудная жизнь, требующая героических усилий. (Бердяев. «О двусмысленности свободы»)

Наиболее неприемлемо для меня чувство Бога как силы, как всемогущества и власти. Бог никакой власти не имеет. Он имеет меньше власти, чем полицейский. (Бердяев. «Самопознание»)

Аристократическая идея требует реального господства лучших, демократия – формального господства всех. Аристократия, как управление и господство лучших, как требование качественного подбора, остается на веки веков высшим принципом общественной жизни, единственной достойной человека утопией. И все ваши демократические крики, которыми вы оглашаете площади и базары, не вытравят из благородного человеческого сердца мечты о господстве и управлении лучших, избранных, не заглушат этого из глубины идущего призыва, чтобы лучшие и избранные явились, чтобы аристократия вступила в свои вечные права. (Бердяев. «Философия неравенства»)

Всякий жизненный строй - иерархичен и имеет свою аристократию, не иерархична лишь куча мусора и лишь в ней не выделяются никакие аристократические качества. Если нарушена истинная иерархия и истреблена истинная аристократия, то являются ложные иерархии и образуется ложная аристократия. Кучка мошенников и убийц из отбросов общества может образовать новую лжеаристократию и представить иерархическое начало в строе общества. (Бердяев. «Философия неравенства»)

Аристократия сотворена Богом и от Бога получила свои качества. Свержение исторической аристократии ведет к установлению другой аристократии. Аристократией претендует быть буржуазия, представители капитала, и пролетариат, представители труда. Аристократические претензии пролетариата даже превосходят претензии всех других классов. (Бердяев. «Философия неравенства»)

Вы берете всё, что есть самого худшего у рабочих, у крестьян, у интеллигентной богемы, и из этого худшего хотите создать грядущую жизнь. Вы взываете к мстительным инстинктам человеческой природы. Из злого рождается ваше добро, из темного загорается ваш свет. Ваш Маркс учил, что в зле и от зла должно родиться новое общество, и восстание самых темных и уродливых человеческих чувств считал путем к нему. Душевный тип пролетария противопоставил он душевному типу аристократа. Пролетарий и есть тот, который не хочет знать своего происхождения и не почитает своих предков, для которого не существует рода и родины. Пролетарское сознание возводит обиду, зависть и месть в добродетели нового грядущего человека. (Бердяев. «Философия неравенства»)

Демократия безразлична к направлению и содержанию народной воли и не имеет в себе никаких критериев для определения истинности или ложности направления, в котором изъявляется народная воля… Народовластие - беспредметно… Демократия остается равнодушной к добру и злу. (Бердяев. «Новое средневековье»)

Достоинство человека предполагает существование Бога. В этом сущность всей жизненной диалектики гуманизма. Человек есть личность только в том случае, если он есть свободный дух, отображающий Высшее Бытие философски. Эта точка зрения должна быть названа персонализмом. Этот персонализм ни в коем случае не должно смешивать с индивидуализмом, который губит европейского человека. (Бердяев. «Пути гуманизма»)

Чтобы человек был подлинной реальностью, а не случайной комбинацией элементов низшей природы, нужно, чтобы были реальности высшие, чем человек (Бердяев. «Ложь гуманизма»).

Природный мир, «мир сей» и его массивная среда, совсем не тождествен с тем, что называют космосом и космической жизнью, наполненной существами. «Мир» есть порабощенность, закованность существ, не только людей, но и животных, растений, даже минералов, звезд. Вот этот «мир» должен быть разрушен личностью, освобожден от своего порабощенного и порабощающего состояния. (Бердяев. «О рабстве и свободе человека»)

Я бы хотел в вечной жизни быть с животными, особенно с любимыми. (Бердяев. «Самопознание»)

Введение

Умом России не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

Тютчев Ф.И.

Николай Александрович Бердяев - один из самых известных русских философов XX века. Его философия впитала в себя множество самых разнообразных источников. В различные периоды, его вдохновляли Кант, Маркс, Беме, Шопенгауэр, Ницше. Из русских мыслителей на него заметное влияние оказали Михайловский, Хомяков, Достоевский, Соловьев, Несмелое, Розанов и другие.

Н. А. Бердяева и поныне считают одним из властителей дум XX века. Чему же конкретно обязан своей известностью этот философ? Он не аналитик, не исследователь. Он, конечно, автор оригинальных концепций: о богоподобных возможностях человека-творца, о «ничто» как подоснове мира, не входящей в божественную компетенцию, и т. п. Но, думается, не в этом дело. А в том, что Бердяев - мыслитель, не устававший возвещать о драгоценной человеческой личности и пророчествовать о ее судьбе.

Ответственный, озабоченный состоянием мира, взгляд Бердяева формулировался в ответ на вызов времени. Большинство его пророчеств, рождавшихся как будто от соударений с духовными реальностями и, как молнии, озарявших будущее, до сих пор остаются в силе.

Одной из основных проблем, волновавших Бердяева, была ”русская идея”. Суждения Бердяева о России, русском народе, русской душе неповторимы, свободны и широки. В его ”русской идее” нет строгой последовательности и терминологической точности, зато присутствуют яркая образность и аллегоричность, обилие афоризмов и исторических параллелей, контрасты и парадоксы. Русская душа, пишет он, представляет собой сочетание разнородных сущностных начал: «неисчислимого количества тезисов и антитезисов» - свободы и порабощенности, революционности и консерватизма, новаторства и инертности, предприимчивости и лени.

Главная цель данного реферата – разобраться что же такое ”русская идея” в понимании Н. А. Бердяева. Для этого поставлены следующие задачи:

    рассмотреть основные особенности русской идеи;

    определить причину причин;

    понять смысл русской идеи.

Русская идея.

1. Основные особенности.

«Мировая война остро ставит вопрос о русском национальном самосознании. Русская национальная мысль чувствует потребность разгадать загадку России, понять идею России, определить ее место в мире. Все чувствуют в нынешний мировой день, что Россия стоит перед великими мировыми задачами. Но это глубокое чувство сопровождается сознанием неопределенности, почти неопределимости этих задач. С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена чему-то великому, что Россия - особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как Третьего Рима, через славянофильство - к Достоевскому, Соловьеву и к современным неославянофилам. К идеям этого порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то и подлинно народное, подлинно русское. Не может человек всю жизнь чувствовать какое-то особенное и великое призвание и остро сознавать его в периоды наибольшего духовного подъема, если человек этот ни к чему значительному не призван и не предназначен. Это биологически невозможно. Невозможно это и в жизни целого народа.

Россия не играла еще определяющей роли в мировой жизни, она не вошла еще по-настоящему в жизнь европейского человечества. Великая Россия все еще оставалась уединенной провинцией в жизни мировой и европейской, ее духовная жизнь была обособлена и замкнута. Россия все еще не знает мир, искаженно воспринимает ее образ и ложно и поверхностно о нем судит. Духовные силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского человечества. Для западного культурного человечества Россия все еще остается каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством. Даже Толстой и Достоевский привлекают западного культурного человека, как экзотическая пища, непривычно для него острая. Многих на Западе влечет к себе таинственная глубина русского Востока. Свет с Востока видели лишь немногие избранные индивидуальности. Русское государство давно уже признано великой державой, с которой должны считаться все государства мира и которая играет видную роль в международной политике. Но духовная культура России, то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не занимает еще великодержавного положения в мире. Дух России не может еще диктовать народам тех условий, которые может диктовать русская дипломатия. Славянская раса не заняла еще в мире того положения, которое заняла раса латинская или германская. Вот что должно в корне измениться после нынешней великой войны, которая являет собой совершенно небывалое историческое сплетение восточного и западного человечества. Творческий дух России займет, наконец, великодержавное положение в духовном мировом концерте. То, что совершалось в недрах русского духа, перестанет уже быть провинциальным, отдельным и замкнутым, станет мировым и общечеловеческим, не восточным только, но и не западным. Для этого давно уже созрели потенциальные духовные силы России.

Но осуществление мировых задач России не может быть предоставлено произволу стихийных сил истории. Необходимы творческие усилия национального разума и национальной воли. И если народы Запада принуждены будут, наконец, увидеть единственный лик России и признать ее призвание, то остается все еще неясным, сознаем ли мы сами, что есть Россия и к чему она призвана? Для нас самих Россия остается неразгаданной тайной. Россия - противоречива, антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами. Тютчев сказал про свою Россию:

Умом России не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

И поистине можно сказать, что Россия непостижима для ума и неизмерима никакими аршинами доктрин и учений...

Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные писатели, мыслители, публицисты - все были безгосударственниками, своеобразными анархистами. Анархизм - явление русского духа, он по-разному был присущ и нашим крайним левым, и нашим крайним правым. И русские либералы были скорее гуманистами, чем государственниками. Никто не хотел власти, все боялись власти, как нечистоты. Русская душа хочет священной власти, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается, как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ...

В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг-иностранцев для управления русской землей, так как «земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия - земля покорная, женственная. Пассивная, рецептивная женственность в отношении к государственной власти - так характерна для русского народа и для русской истории. Нет пределов смиренному терпению многострадального русского народа. Государственная власть всегда была внешним, а не внутренним принципом для безгосударственного русского народа; она не из него созидалась, а приходила как бы извне, как жених приходит к невесте. И потому так часто власть производила впечатление иноземной, какого-то немецкого владычества. Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство - это «они», а не «мы». Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Рыцарство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личности. Этого личного закала не создавала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля.

Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему всё в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования. Бюрократия развилась до размеров чудовищных. Русская государственность занимала положение сторожевое и оборонительное. Она выковывалась в борьбе с татарщиной, в смутную эпоху, в иноземные нашествия. И она превратилась в самодовлеющее отвлеченное начало; она живет своей собственной жизнью, по своему закону, не хочет быть подчиненной функцией народной жизни. Эта особенность русской истории наложила на русскую жизнь печать безрадостности и придавленности. Невозможна была свободная игра творческих сил человека. Власть бюрократии в русской жизни была внутренним нашествием неметчины. Неметчина как-то органически вошла в русскую государственность и владела женственной и пассивной русской стихией. Земля русская не того приняла за своего суженого, ошиблась в женихе. Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве. Чужд русскому народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души. Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере...»

2. Причина причин.

По мнению мыслителя русский народ – есть в высшей степени поляризованный народ. В нем совмещаются казалось бы самые непримиримые противоположности.

В русской душе борются два начала: восточное и западное. ”Противоречивость и сложность русской души может быть связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории – Восток и Запад. Она есть великий и цельный Востоко-Запад по замыслу Божьему и она есть неудавшийся и смешанный Востоко-Запад по фактическому своему состоянию, по эмпирическому своему состоянию” . Источник болезней России он видит в ложном соотношении в ней мужественного и женственного начала. На известной ступени национального развития у народов Запада, во Франции, Англии и Германии, “пробуждался мужественный дух и изнутри органически оформлял народную стихию”. Такого процесса не было в России, и даже православная религиозность не дала той дисциплины души, которая создавалась на Западе католичеством с его твердыми, ясными очертаниями. ”Русская душа оставалась в безбрежности, она не чувствовала грани и расплывалась”; она требует всего или ничего, настроена апокалиптически или нигилистически и поэтому не способна строить “серединное царство культуры”. Соответственно этим национальным качествам также и русская мысль, по словам Бердяева, обращена преимущественно “к эсхатологической проблеме конца, окрашена апокалиптически” и проникнута катастрофическим миросозерцанием. В своей работе “Русская идея” (кстати, здесь впервые появляется это словосочетание) Бердяев пишет: “Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное”.

В основу формирования русской души легли два противоположных начала: “природная языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие” . Соответственно эти начала явились причиной появления совершенно противоположных свойств в русском народе, таких как “жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм, национализм, самохвальство и универсализм; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.”

В отношении к государству в русском народе можно открыть как стремление к анархизму, неприятию государства (“известна склонность русского народа к разгулу и анархии при потере дисциплины”), так и стремление к гипертрофии государства, к подавлению свободы.

Вслед за Монтескье Бердяев отмечает тот факт, что географическая среда так же могла повлиять на формирование “духа народа” и подчеркивает, что ”есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремление в бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа была огромная сила стихии и сравнительная слабость формы. Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. У народов Западной Европы все гораздо более детерминировано и оформлено, все разделено на категории и конечно. Не так у русского народа, как менее детерминированного, как более обращенного к бесконечности и не желающего знать распределения по категориям. В России не было резких социальных граней, не было выраженных классов (например, отсутствие рабовладельческого строя, где пропасть между классом рабовладельцев и классом рабов была непреодолима), Россия никогда не была в западном смысле страной аристократической, как ни стала буржуазной” .

”Как понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся с тайной соотношения мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий – в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество – вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народе…Россия невестится, ждет жениха, который должен прийти из какой-то выси, но приходит не суженый, немец-чиновник и владеет ею. В жизни духа владеют ею: то Маркс, то Кант, то Штейнер, то какой-нибудь иностранный муж…

Россия не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. Бог Аполлон, бог мужественной формы, все не сходил в дионисическую Россию. Русский дионисизм – варварский, а не эллинский. И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, и в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания.”

3. Смысл русской идеи.

Рассматривая историю российской государственности, Бердяев критикует точку зрения славянофилов, согласно которой государственность развивалась органически. Напротив, считает Бердяев, для российской истории характерна прежде всего прерывность. Выделяется пять периодов: Россия Киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия Петровская и Россия советская.

Кроме того, мыслитель надеется еще на то, что “возможна еще новая Россия”. Теперь мы видим, что надежды мыслителя сбылись и эта новая Россия появилась, однако насколько она соответствует идеалу Бердяева и продолжает ли в ней осуществляться “русская идея”, большой вопрос.

Развитие России было катастрофичным. В противоположность славянофилам, Бердяев считает, что худшим, “наиболее азиатско-татарским” периодом был период Московского Царства. Лучше были Киевский период и период татарского ига, в них не было замкнутости, было больше свободы.

Соглашаясь с выражением Ключевского, о том, что на Руси “Государство крепло, народ хирел”, Бердяев отмечает, что долгое время силы русского народа были направлены главным образом на поддержание огромного российского государства. “Русский народ был подавлен тратой сил, которой требовали размеры государства” . “Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком – задача оформления и организации своей необъятной земли”

Русская идея вырабатывалась на протяжении нескольких столетий и определяющее значение на ее формирование оказывал именно противоречивый характер русской души. Мы не будем специально останавливаться на этапах формирования русской идеи, отметим лишь, что в ее формирование внесли вклад такие люди, как инок Филофей, со своей идеей о Москве, как третьем Риме, Чаадаев, славянофилы Киреевский, Аксаков, Хомяков (особенно ценна его идея о соборности), великие русские писатели Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский, философы Леонтьев, Розанов, Соловьев, и другие. Большую роль, хотя по оценке Бердяева скорее в отрицании неправды чем в созидании, сыграли так же Бакунин, Чернышевский, Писарев и другие. Самое же главное, по мнению Бердяева заключается в том, что эта идея истинно народная и была сформулирована лучшими представителями народа и соответствует глубинным народным желаниям и чаяниям.

Бердяев приходит к выводу, что “русская мысль, русские искания XIX и начала ХX века (при этом так же подчеркивается значение предшествующих мыслителей) свидетельствуют о существовании русской идеи, которая соответствует характеру и призванию русского народа” . Формирование русской идеи связывается прежде всего с тем, что “русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни” . И пусть поиски порой приводили к самым противоположным результатам, от утверждения принципов анархизма до русского коммунизма, в глубине своей подавляющее большинство мыслителей и простых русских людей все же несли в себе те или иные элементы этой идеи. Русская идея, согласно Бердяеву, есть идея “коммюнотарности и братства людей и народов”. Русский народ по своему душевному типу наиболее расположен к построению “персоналистического социализма”. “У русских нет таких делений, классификаций, группировок по разным сферам, как у западных людей, есть большая цельность” .

В связи со всеми вышеприведенными доводами Бердяев считает, что русская идея – идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира в утверждении принципов коммюнотарности. Однако мыслитель четко разграничивает национальную и националистическую идею и борется против всех проявлений национализма. Он даже считает, что находить точки соприкосновения нужно и с народами, идея которых противоположна русской: “германская идея и русская идеи противоположны. Германская идея есть идея господства, русская идея – идея братства” . Однако следует желать братских отношений с германским народом при условии отказа им от воли к могуществу. То же самое можно отнести и к любому другому народу. Причем такая оценка Бердяевым отношений с германским народом не изменилась и после войны. Он считал, что русская идея победила идею германскую во второй мировой войне, однако так как она есть идея братства, необходимо выстраивать отношения с Германией на ее (идеи) принципах.

В противоположность многим философам русской эмиграции, Бердяев считает что русская идея не исчезла с приходом к власти большевиков. Русский коммунизм (под которым мыслитель понимает строй, сложившийся в советской России) – есть извращение русской идеи. Однако Бердяев видит не только ложь, но и правду революции и русского коммунизма. Произошедшее с нашей страной есть явление закономерное, революция в России могла быть только социалистической, причем в крайней форме (в силу склонности русских к тоталитарным и крайним учениям, неприятия буржуазных институтов и других причин, определяющихся русским национальным характером и историей России). Коммунизм, считает Бердяев, есть “великое поучение для христиан”, напоминание им о невыполненном долге. Идея “третьего Рима”, преобразовалась в идею “Третьего Интернационала”, однако это та же самая идея братства, только неверно понятая и как бы перевернутая.

“Дух коммунизма, религия коммунизма, философия коммунизма – и антихристианские и антигуманистические, однако в социальной системе коммунизма есть большая правда, которая вполне может быть согласована с христианством, во всяком случае, более, чем капиталистическая система, которая есть самая антихристианская” .

Каковы же пути избавления от неправды коммунизма? Бердяев считает что коммунизм не должен быть уничтожен, он должен быть преодолен в душах людей.

Философ уверен, что это произойдет и выражает осторожный оптимизм в вопросе о дальнейшем пути России после преодоления коммунизма. Однако Бердяев считает, что “улучшения и изменения в России могут происходить лишь от внутренних процессов в русском народе. Так я думал и 25 лет тому назад и очень расходился с большей частью эмиграции” . Никакая экспансия извне, по мнению Бердяева, не может разрушить русского коммунизма, он должен преодолеваться в душах людей и русский народ, новое русское государство, когда такое преодоление произойдет, вберет в себя все лучшее из коммунизма (в духе синтеза Гегеля), и на основе христианских ценностей будет осуществлять идеи персонализма, коммюнотарности и братства и еще сыграет свою положительную роль в мире. Во всяком случае, Бердяев на это надеялся…

“Я обращен к векам грядущим, когда элементарные и неотвратимые социальные процессы закончатся” писал Бердяев в одной из своих последних работ в 1947 году. Он очень сожалел по поводу того, что “духовное движение, которое существовало и в России и в Европе в конце XIX и в начале XX века оттеснено” . Мир погрузился в духовный кризис. Однако Бердяев до конца своих дней продолжал надеяться на возрождение мира, в котором большую роль сыграет Россия.

Заключение.

Историческая миссия России на протяжении веков была реализована в различных событиях мирового значения: борьба с татаро-монгольским игом, остановившая экспансию татаро-монголов на запад и фактически спасшая Запад от катастрофы; Отечественная война с французами в 1812 г., не позволившая Наполеону осуществить свои планы мирового господства и, наконец, Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг., в результате которой человечество было спасено от чумы фашизма. Во всех этих (и многих других, может быть, не таких масштабных) событиях усилия и жертвы России имели решающее значение.

В области духа на протяжении многих веков русская идея выражалась в том, что неизменные нравственные представления организовывали жизнь русской нации, указывали духовные ориентиры русскому человеку, несмотря на все нашествия и внутренние смуты. То же чувство единения с людьми, те же понятия меры, гармонии. Всякий раз они наполнялись живым смыслом - в подвижничестве Сергия, Нила, Серафима, в творчестве Рублева, Пушкина. В масштабе исторического времени Пушкин и Илья Муромец представляют собой одинаково совершенное воплощение русского духа, русскости. Русская идея удивила мир, проявившись в таком замечательном, лучше сказать ослепительном явлении, как русская литература XIX века. Приведем здесь лишь некоторые имена: А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов...

Основной вывод: русская идея есть идея коммюнотарности и братства людей и народов. Русская идея – идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира, в утверждении принципов коммюнотарности.

Хотя философ вряд ли бы одобрил тот путь, по которому идет развитие России в последние годы, все же можно отметить и ряд позитивных процессов в российском обществе и государстве. И можно предположить, что страна все же выйдет из кризиса, как экономического, так и духовного (а это самое главное, так как “русский коммунизм” вроде бы “преодолен в душах людей”, хотя конечно и не всех, однако преодолен совсем не так, как того хотелось бы Бердяеву). И мы вправе надеяться, что выходу из того состояния, в котором находится сейчас Россия, поможет та самая “русская идея”, о которой Николай Александрович Бердяев так много писал, и в формировании которой его философия, и политико-правовые взгляды сыграли и, надеемся, еще сыграют далеко не последнюю роль.

Закончим словами Павла Флоренского: ”... Я верю и надеюсь, что, исчерпав себя нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе, и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы не по-прежнему вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к святой Руси... Я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу”.

Будем верить и надеяться и мы.

Литература.

    Бердяев Н.А. “Русская идея”. - М.:“Сварог и К”, 1997 – 324с.

    Бердяев Н.А. “Истоки и смысл русского коммунизма”. - М.:“Сварог и К”,1997 – 295с.

    Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войн и национальности. - М.: “Мысль”, 1990 – 212с.

    Бердяев Н.А. Самопознание. – М.: “Книга”, 1991. – 353 с.

    Лосев А.Ф. “Русская философия”. - М.: “Высшая школа”, 1991. – 421с.

    Соколов И.И., Иванченко М.В. Философия Н.А. Бердяева. - URL : http :// www . philosophy . ru / library / Там же. Там же.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://allbest.ru

ОАО «РЖД»

Челябинский Институт Путей Сообщения

Филиал Уральского Государственного Университета Путей Сообщения

Реферат

по философии

на тему

"Русская идея" Николая Александровича Бердяева

Выполнил студент:

3 курса

Проверил:

Челябинск

2008

Содержание

  • Введение
  • 1. Русская идея. Основные особенности
  • 2. Причина причин
  • 3. Смысл русской идеи
  • Заключение

Введение

Умом России не понять,

Аршином общим не изм е рить:

У ней особенная стать --

В Россию можно только в е рить.

Тютчев Ф.И.

Николай Александрович Бердяев -- один из самых известных русских философов XX века. Его философия впитала в себя множество самых разнообразных источников. В различные периоды, его вдохновляли Кант, Маркс, Шопенгауэр, Ницше. Из русских мыслителей на него заметное влияние оказали Достоевский, Соловьев, Розанов и другие.

Н. А. Бердяева и поныне считают одним из властителей дум XX века. Известен этот философ, тем что он -- мыслитель, не устававший возвещать о драгоценной человеческой личности и пророчествовать о ее судьбе.

Ответственный, озабоченный состоянием мира, взгляд Бердяева формулировался в ответ на вызов времени. Большинство его пророчеств, рождавшихся как будто от соударений с духовными реальностями и, как молнии, озарявших будущее, до сих пор остаются в силе.

Одной из основных проблем, волновавших Бердяева, была ”русская идея”. Суждения Бердяева о России, русском народе, русской душе неповторимы, свободны и широки. Русская душа, пишет он, представляет собой сочетание разнородных сущностных начал: «неисчислимого количества тезисов и антитезисов» - свободы и порабощенности, революционности и консерватизма, новаторства и инертности, предприимчивости и лени.

1. Русская идея. Основные особенности

«Мировая война остро ставит вопрос о русском национальном самосознании. Русская национальная мысль чувствует потребность разгадать загадку России, понять идею России, определить ее место в мире. Все чувствуют в нынешний мировой день, что Россия стоит перед великими мировыми задачами. Но это глубокое чувство сопровождается сознанием неопределенности, почти неопределимости этих задач. С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена чему-то великому, что Россия -- особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как Третьего Рима, через славянофильство - к Достоевскому, Соловьеву и к современным неославянофилам. К идеям этого порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то и подлинно народное, подлинно русское. Не может человек всю жизнь чувствовать какое-то особенное и великое призвание и остро сознавать его в периоды наибольшего духовного подъема, если человек этот ни к чему значительному не призван и не предназначен. Это биологически невозможно. Невозможно это и в жизни целого народа.

Россия не играла еще определяющей роли в мировой жизни, она не вошла еще по-настоящему в жизнь европейского человечества. Великая Россия все еще оставалась уединенной провинцией в жизни мировой и европейской, ее духовная жизнь была обособлена и замкнута. Россия все еще не знает мир, искаженно воспринимает ее образ и ложно и поверхностно о нем судит. Для западного культурного человечества Россия остается каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством. Свет с Востока видели лишь немногие избранные индивидуальности. Русское государство давно уже признано великой державой, с которой должны считаться все государства мира и которая играет видную роль в международной политике. Но духовная культура России, то ядро жизни, по отношению к которому сама государственность есть лишь поверхностная оболочка и орудие, не занимает еще великодержавного положения в мире. Дух России не может еще диктовать народам тех условий, которые может диктовать русская дипломатия. Славянская раса не заняла еще в мире того положения, которое заняла раса латинская или германская. Вот что должно в корне измениться после нынешней великой войны, которая являет собой совершенно небывалое историческое сплетение восточного и западного человечества.

Но осуществление мировых задач России не может быть предоставлено произволу стихийных сил истории. Необходимы творческие усилия национального разума и национальной воли. И если народы Запада принуждены будут, наконец, увидеть единственный лик России и признать ее призвание, то остается все еще неясным, сознаем ли мы сами, что есть Россия и к чему она призвана? Для нас самих Россия остается неразгаданной тайной.

Россия -- самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ -- самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные писатели, мыслители, публицисты -- все были безгосударственниками, своеобразными анархистами. Анархизм -- явление русского духа, он по-разному был присущ и нашим крайним левым, и нашим крайним правым. И русские либералы были скорее гуманистами, чем государственниками. Никто не хотел власти, все боялись власти, как нечистоты. Русская душа хочет священной власти, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается, как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ...

В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг-иностранцев для управления русской землей, так как «земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет». Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия - земля покорная, женственная. Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Рыцарство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личности. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля.

Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования. Бюрократия развилась до размеров чудовищных. Русская государственность занимала положение сторожевое и оборонительное. Она выковывалась в борьбе с татарщиной, в смутную эпоху, в иноземные нашествия. И она превратилась в самодовлеющее отвлеченное начало; она живет своей собственной жизнью, по своему закону, не хочет быть подчиненной функцией народной жизни. Эта особенность русской истории наложила на русскую жизнь печать безрадостности и придавленности. Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве. Чужд русскому народу империализм в западном и буржуазном смысле слова, но он покорно отдавал свои силы на создание империализма, в котором сердце его не было заинтересовано. Здесь скрыта тайна русской истории и русской души. Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере...» 11 Н.А. Бердяев “Русская идея”.

2. Причина причин

По мнению мыслителя русский народ - есть в высшей степени поляризованный народ. В нем совмещаются казалось бы самые непримиримые противоположности.

В русской душе борются два начала: восточное и западное. ”Противоречивость и сложность русской души может быть связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад. Она есть великий и цельный Востоко-Запад по замыслу Божьему и она есть неудавшийся и смешанный Востоко-Запад по фактическому своему состоянию” 22 Там же. . Источник болезней России Бердяев видит в ложном соотношении в ней мужественного и женственного начала. На известной ступени национального развития у народов Запада, во Франции, Англии и Германии, “пробуждался мужественный дух и изнутри органически оформлял народную стихию”. Такого процесса не было в России, и даже православная религиозность не дала той дисциплины души, которая создавалась на Западе католичеством с его твердыми, ясными очертаниями. ”Русская душа оставалась в безбрежности, она не чувствовала грани и расплывалась”; она требует всего или ничего, настроена апокалиптически или нигилистически и поэтому не способна строить “серединное царство культуры”. В своей работе “Русская идея” Бердяев пишет: “Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное”.

В основу формирования русской души легли два противоположных начала: “природная языческая дионисическая стихия и аскетически монашеское православие” Н.А. Бердяев “Русская идея”. . Соответственно эти начала явились причиной появления совершенно противоположных свойств в русском народе, таких как “жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм, национализм, самохвальство и универсализм; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.” Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”.

Бердяев отмечает тот факт, что географическая среда так же могла повлиять на формирование “духа народа” и подчеркивает, что ”есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремление в бесконечность, как и в русской равнине. Поэтому русскому народу трудно было овладеть этими огромными пространствами и оформить их. У русского народа была огромная сила стихии и сравнительная слабость формы. Русский народ не был народом культуры по преимуществу, как народы Западной Европы, он был более народом откровений и вдохновений, он не знал меры и легко впадал в крайности. В России не было резких социальных граней, не было выраженных классов, Россия никогда не была в западном смысле страной аристократической, как ни стала буржуазной” Н.А. Бердяев “Русская идея”. .

Россия не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, и в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания.” Н.А. Бердяев “Русская идея”.

3. Смысл русской идеи

Рассматривая историю российской государственности, Бердяев критикует точку зрения славянофилов, согласно которой государственность развивалась органически. Напротив, считает Бердяев, для российской истории характерна прежде всего прерывность. Выделяется пять периодов: Россия Киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия Петровская и Россия советская.

Кроме того, Бердяев надеется еще на то, что “возможна еще новая Россия”. Теперь мы видим, что надежды мыслителя сбылись и эта новая Россия появилась, однако насколько она соответствует идеалу Бердяева и продолжает ли в ней осуществляться “русская идея”, большой вопрос.

Развитие России было катастрофичным. В противоположность славянофилам, Бердяев считает, что худшим, “наиболее азиатско-татарским” периодом был период Московского Царства. Лучше были Киевский период и период татарского ига, в них не было замкнутости, было больше свободы.

Соглашаясь с выражением Ключевского, о том, что на Руси “Государство крепло, народ хирел”, Бердяев отмечает, что долгое время силы русского народа были направлены главным образом на поддержание огромного российского государства. “Русский народ был подавлен тратой сил, которой требовали размеры государства” Там же. . “Бесконечно трудная задача стояла перед русским человеком - задача оформления и организации своей необъятной земли” Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”.

Русская идея вырабатывалась на протяжении нескольких столетий и определяющее значение на ее формирование оказывал именно противоречивый характер русской души. Самое же главное, по мнению Бердяева заключается в том, что эта идея истинно народная и была сформулирована лучшими представителями народа (Соловьев, Гоголь, Толстой, Достоевский, Чаадаев, Бакунин и др.) и соответствует глубинным народным желаниям и чаяниям.

Бердяев приходит к выводу, что “русская мысль, русские искания XIX и начала ХX века свидетельствуют о существовании русской идеи, которая соответствует характеру и призванию русского народа” Н.А. Бердяев “Русская идея”. . Формирование русской идеи связывается прежде всего с тем, что “русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать правды, искать Бога и Божьей правды, смысла жизни” Там же. . И пусть поиски порой приводили к самым противоположным результатам, от утверждения принципов анархизма до русского коммунизма, в глубине своей подавляющее большинство мыслителей и простых русских людей все же несли в себе те или иные элементы этой идеи. Русская идея, согласно Бердяеву, есть идея братства людей и народов”. “У русских нет таких делений, классификаций, группировок по разным сферам, как у западных людей, есть большая цельность” Там же. .

В связи со всеми вышеприведенными доводами Бердяев считает, что русская идея - идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира в утверждении принципов единства. Однако мыслитель четко разграничивает национальную и националистическую идею и борется против всех проявлений национализма. Он даже считает, что находить точки соприкосновения нужно и с народами, идея которых противоположна русской: “германская идея и русская идеи противоположны. Германская идея есть идея господства, русская идея - идея братства” Там же. .

В противоположность многим философам русской эмиграции, Бердяев считает, что русская идея не исчезла с приходом к власти большевиков. Русский коммунизм - есть извращение русской идеи. Однако Бердяев видит не только ложь, но и правду революции и русского коммунизма. Произошедшее с нашей страной есть явление закономерное, революция в России могла быть только социалистической, причем в крайней форме (в силу склонности русских к тоталитарным и крайним учениям, неприятия буржуазных институтов и других причин, определяющихся русским национальным характером и историей России). Коммунизм, считает Бердяев, есть “великое поучение для христиан”, напоминание им о невыполненном долге. Идея “третьего Рима”, преобразовалась в идею “Третьего Интернационала”, однако это та же самая идея братства, только неверно понятая и как бы перевернутая.

“Дух коммунизма, религия коммунизма, философия коммунизма - и антихристианские и антигуманистические, однако в социальной системе коммунизма есть большая правда, которая вполне может быть согласована с христианством, во всяком случае, более, чем капиталистическая система, которая есть самая антихристианская” Н.А. Бердяев “Истоки и смысл русского коммунизма”. .

Каковы же пути избавления от неправды коммунизма? Бердяев считает что коммунизм не должен быть уничтожен, он должен быть преодолен в душах людей.

Философ уверен, что это произойдет и выражает осторожный оптимизм в вопросе о дальнейшем пути России после преодоления коммунизма. Однако Бердяев считает, что “улучшения и изменения в России могут происходить лишь от внутренних процессов в русском народе” Там же. . Никакая экспансия извне, по мнению Бердяева, не может разрушить русского коммунизма, он должен преодолеваться в душах людей и русский народ, новое русское государство, когда такое преодоление произойдет, вберет в себя все лучшее из коммунизма, и на основе христианских ценностей будет осуществлять идеи персонализма, коммюнотарности и братства и еще сыграет свою положительную роль в мире.

“Я обращен к векам грядущим, когда элементарные и неотвратимые социальные процессы закончатся” Н.А. Бердяев “Самопознание”. писал Бердяев в одной из своих последних работ в 1947 году. Он очень сожалел по поводу того, что “духовное движение, которое существовало и в России и в Европе в конце XIX и в начале XX века оттеснено” Там же. . Мир погрузился в духовный кризис. Однако Бердяев до конца своих дней продолжал надеяться на возрождение мира, в котором большую роль сыграет Россия.

Заключение

Историческая миссия России на протяжении веков была реализована в различных событиях мирового значения: борьба с татаро-монгольским игом, остановившая экспансию татаро-монголов на запад и фактически спасшая Запад от катастрофы; Отечественная война с французами в 1812 г., не позволившая Наполеону осуществить свои планы мирового господства и, наконец, Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг., в результате которой человечество было спасено от чумы фашизма.

Во всех этих усилия и жертвы России имели решающее значение.

В области духа на протяжении многих веков русская идея выражалась в том, что неизменные нравственные представления организовывали жизнь русской нации, указывали духовные ориентиры русскому человеку, несмотря на все нашествия и внутренние смуты.

То же чувство единения с людьми, те же понятия меры, гармонии.

Всякий раз они наполнялись живым смыслом - в подвижничестве Сергия, Нила, Серафима, в творчестве Рублева, Пушкина. В масштабе исторического времени Пушкин и Илья Муромец представляют собой одинаково совершенное воплощение русского духа, русскости.

Русская идея удивила мир, проявившись в таком замечательном явлении как русская литература XIX века. Приведем здесь лишь некоторые имена: А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов...

Русская идея есть идея коммюнотарности и братства людей и народов. Русская идея - идея мессианская, русские призваны играть достойную роль в истории мира, в утверждении принципов коммюнотарности.

Можно предположить, что страна все же выйдет из кризиса, как экономического, так и духовного.

И мы вправе надеяться, что выходу из того состояния, в котором находится сейчас Россия, поможет та самая “русская идея”, о которой Николай Александрович Бердяев так много писал, и в формировании которой его философия, и политико-правовые взгляды сыграли далеко не последнюю роль.

Закончу словами Павла Флоренского: ”... Я верю и надеюсь, что, исчерпав себя нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе, и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы не по-прежнему вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к святой Руси... Я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную атмосферу”.

коммюнотарность россия бердяев

Список используемой литературы

1. Бердяев Н.А. “Русская идея”. - М.:“Сварог и К”, 1997 - 324с.

2. Бердяев Н.А. “Истоки и смысл русского коммунизма”. - М.:“Сварог и К”,1997 - 295с.

3. Бердяев Н.А. Самопознание. - М.: “Книга”, 1991. - 353 с.

4. Соколов И.И., Иванченко М.В. Философия Н.А. Бердяева. - URL:http://www.philosophy.ru/library/berd/02/00.html

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

    Русская философия – целостное духовное образование. Эпоха творчества Николая Александровича Бердяева. Философия творчества Н. А. Бердяева. Смысл существования человека и в связи с ним смысл бытия в целом.

    реферат , добавлен 27.03.2007

    Биография Николая Александровича Бердяева, его самые известные философские труды. Актуальность идей Николая Бердяева. Тема Судьбы России, ее прошлого, настоящего и будущего. Национализм, мессианизм, империализм. Мысли о природе войн и революций.

    реферат , добавлен 10.01.2012

    Биография выдающегося русского философа Николая Александровича Бердяева. Увлечение марксизмом, административная ссылка. Участие в религиозно-общественных движениях русской эмиграции в Германии. Мировоззрение и философия Бердяева: краткий обзор работ.

    реферат , добавлен 21.09.2009

    Анализ произведения великого русского философа Николая Александровича Бердяева "Судьба России". Сложность понимания русского характера, противоречивость - его отличительная черта. Проблема интеллигентного сознания, слов и реальности в общественной жизни.

    творческая работа , добавлен 18.12.2011

    Биография русского философа и публициста Н. Бердяева. Анализ его политических взглядов. Идеи о демократии и тоталитаризме, взаимодействии свободы личности и "коллективизации совести". Идентичность роли коммунизма в России и протестантской этики на Западе.

    реферат , добавлен 07.05.2009

    Формулировка проблемы отчуждения человека, его свободы и творчества в философии Николая Александровича Бердяева. Круг проблем, рассматриваемых русскими экзистенциальными мыслителями. Свобода как важнейший признак духа. Мучительность проблемы спасения.

    реферат , добавлен 20.12.2015

    Отличительные черты философских воззрений Николая Бердяева, историософская направленность его трактата "Смысл истории". Рассмотрение истории человечества как чередования культур. Соотношение духовного и материального, будущее с точки зрения настоящего.

    контрольная работа , добавлен 05.07.2010

    Становление философских взглядов Н.А. Бердяева. Характеристика свободы как первичной и фундаментальной реальности, проникающей во все сферы бытия – космос, общество и самого человека. Анализ учения о "коммюнотарности". Понятие человека в философии.

    реферат , добавлен 10.09.2014

    Культурологические и философские идеи Н.А. Бердяева. Свобода духа как источник всякой творческой активности. Личность как подлинный субъект культуры. Проблема смысла существования человека как основная в философии Бердяева. Религия, культура, история.

    реферат , добавлен 30.01.2011

    Эсхатология: конец истории и перерождение мира. Анализ творчества Н.А. Бердяева как одного из выдающихся философов ХХ века, актуальность его философских взглядов. Мессианство, его религиозные корни и двойственность. Апокалипсис в трактовке Н.А. Бердяева.


Другой вершиной русской философской мысли, был Николай Александрович Бердяев (1874 -1948) также во многом определивший становление отечественной культурологии. Он происходил из аристократической семьи. Еще до Октябрьской революции приобрел широкую популярность как социальный мыслитель и публицист, пройдя путь от революционных увлечений, ареста и ссылки, через «легальный марксизм», богоискательство и религиозную философию о мирового признания в качестве одного из основоположников персонализма и экзистенциализма. В 1922 г. по инициативе В.И. Ленина он вместе с большой группой (около 200 человек) виднейших представителей духовной элиты России был выслан за границу с запретом возвращаться на Родину под угрозой расстрела. Живя и работая сначала в Германии, а с 1924 г. во Франции, Н.А. Бердяев в условиях полного искоренения немарксистской общественной мысли в СССР стал самым известным, если не единственным русским философом, признаваемым на Западе. При этом надо отметить завидную взвешенность и беспристрастность его суждений о русской революции, ее вождях, об официальном православии, о капитализме и социализме, о послереволюционной советской истории, за что как правые, так и левые интеллектуальные круги эмиграции относились к нему достаточно насторожено. По коренному вопросу, затрагивающему судьбы отечественной культуры – имеется в виду извечный спор между славянофилами и западниками, - Бердяев так сформулировал свою позицию: «Русское самосознание не может быть ни славянофильскими, ни западническими, так как обе эти формы означают несовершеннолетие русского народа, его незрелость для жизни мировой, для мировой роли».

Не вдаваясь подробно в собственно философские взгляды Н.А. Бердяева, отметим только, что их центральными понятиями стали «личность», «свобода», «существование», «творчество», это последнее – как проявление в человеке Бога, боготворческий процесс, «рождение Бога в человеке и человека в Боге». Будучи одним из первых экзистенциалистов и персоналистов, философ, находившийся под сильным влиянием Ф.М. Достоевского и Вл. Соловьева, сам себя называл «верующим вольнодумцем». Впрочем, выразительнее всего свое место в современной ему философии он определил сам: «Я нахожусь в совершенном разрыве со своей эпохой. Я воспеваю свободу, когда моя эпоха ее ненавидит, я не люблю государства и имею религиозно-анархическую тенденцию, когда эпоха обоготворяет государство, я крайний персоналист, когда эпоха коллективистична и отрицает достоинства и ценность личности, я не люблю войны и военных, когда эпоха живет пафосом войны, я люблю философскую мысль, когда эпоха к ней равнодушна, я ценю аристократическую культуру, когда эпоха ее низвергает, наконец, я исповедую эсхатологическое (предвещающее «конец света») христианство, когда эпоха признает лишь христианство традиционно-бытовое. И я чувствую себя обращенным к векам грядущим».

Творческое наследие Бердяева по тематике и жанровому характеру весьма разнообразно и до сих пор опубликовано не полностью. Помимо многочисленных статей им создано более 40 книг – от фундаментальных философских трактатов («Философия свободного духа», 1927 и др.), до историко-культурных («Судьба России», 1918; «Русская идея», 1946 и др.), литературоведческих («Миросозерцание Достоевского», 1923) и даже «исповедальных» эссе типа «Самопознание» (1947) – труда, который сам автор называл «философской автобиографией». Несмотря на то, что работ посвященных общей теории культуры у Бердяева нет, ее проблемы буквально «притягивают» едва ли не все его сочинения, и отделить собственно культурологический материал от общефилософского порой не представляется возможным. Отнюдь не претендуя на полноту охвата темы «Бердяев и вопросы культуры», выделим лишь некоторые узловые моменты его творчества, которые с этой точки зрения представляются в наши дни наиболее важными. Во-первых, вслед за Чаадаевым Бердяев попытался ответить на вопрос: что такое русский народ в общем контексте европейских народов, каковы его культурно-исторические и психологические особенности? Во-вторых, он достаточно убедительно вскрывал давние духовные истоки русских революций и их пагубное воздействие на судьбы национальной культуры. В-третьих, в условиях непримиримой вражды между «капитализмом» и «социализмом» он сделал попытку объективно оценить, насколько и та, и другая формы сознания отвечают религиозному, а следовательно, и культурному идеалу человечества. В-четвертых, он уделил большое внимание разработке таких основополагающих для нашей дисциплины тем, как нация и культура, общечеловеческое и национальное в культуре, война и культура и др. Многие из перечисленных вопросов ставились Бердяевым впервые, смело и оригинально, и позднее заняли важное место в формирующейся науке – культурологии.

Стремление Бердяева выявить и описать русскую самобытность опиралось на славянофильскую традицию, но в конечном счете восходило к немецкой классической философии, которая рассматривала нацию как некую коллективную личность, имеющую собственную индивидуальность и свое особое призвание. Отсюда и широкое использование соответствующей терминологии – «дух народа», «душа народа», «характер народа» - понятий, на первый взгляд достаточно архаичных и неопределенных, однако и поныне легко воспринимаемых нашим сознанием наряду с современной этнопсихологической терминологией.

Следует отметить, что правильно понять свой народ (так же как и себя) можно лишь путем объективного сравнения с другими народами (личностями) при условии глубокого знания их. В этом смысле Бердяев имел огромные преимущества: он отлично знал языки, долгие годы жил за границей, "целиком проникся культурой Запада и как мыслитель был лишен национальной пристрастности. Он оставив массу тонких наблюдений об особенностях жизни и характера многих европейских народов - немцев, поляков, французов, англичан - попытался дать исчерпывающий, хотя и не во всем верный, нравственный "портрет" и трагическую духовную "биографию" русской нации.

Как же понимал Бердяев "русскую душу"? Прежде всего он связывал ее неповторимость с огромными российскими просторами, утверждая, что пейзаж русской души соответствует "пейзажу" русской земли с ее широтой, безграничностью и устремленностью в бесконечность. В России, говорил он, духи природы еще не окончательно скованы цивилизацией, как это имеет место на Западе. Западная душа гораздо более рационализирована, упорядочена, чем русская, в которой всегда остается иррациональный момент. Русские как бы "подавлены" необъятными полями и необъятными снегами, "растворены" в этой необъятности. Сравнивая русского с немцем, который "чувствует себя со всех сторон сдавленным как в мышеловке" и ищет спасения в организованности и напряженной активности, Бердяев дает объяснение многим нашим бедам: "Ширь русской земли и ширь русской души давили русскую энергию, открывая возможность движения в сторону экстенсивности. Эта ширь не требовала интенсивной энергии и интенсивной культуры". Уже в наше время наглядным подтверждением этих мыслей Бердяева, помимо нынешних успехов Германии, являет пример Япония, где крайняя ограниченность территории и природных богатств стала мощным стимулом научно-технического прогресса.

С ширью русской земли связывал Бердяев и такие национальные особенности нашего народа, как склонность к бюрократической централизации власти, стихийность и иррациональность политической жизни, ослабленность частнособственнических инстинктов и индивидуализма, слабая способность к самоорганизации. И здесь, пожалуй, лучше всего предоставить слово самому философу: "Интересы создания, поддержания и сохранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства... Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявившего непосильные требования. Бюрократия развивалась до размеров чудовищных". «В России есть трагическое столкновение культуры с темной стихией.В русской земле, в русском народе есть темная в дурном смысле иррациональная, непросветленная и не поддающаяся просветлению стихия…», она « реакционная в самом глубоком смысле слова. В ней есть вечная мистическая реакции против всякой культуры, против личного начала, против прав и достоинства личности, против всяких ценностей. «Душа России - не буржуазная душа, - душа не склоняющаяся перед золотым тельцом, и уже за одно это можно любить ее бесконечно". "Русский никогда не чувствует себя организатором. Он привык быть организуемым". А разве не актуально в наши дни звучат следующие слова Бердяева: "Россия погибает от централистского бюрократизма, с одной стороны, и темного провинциализма, с другой. Децентрализация русской культуры означает не торжество провинциализма, а преодоление и провинциализма и бюрократического централизма, духовный подъем всей нации и каждой личности... Нельзя предписать свободу из центра - должна быть воля к свободе в народной жизни, уходящей корнями в недра земли".

В пестрой мозаике высказываний Бердяева о самых общих особенностях русского социума обращает на себя внимание тезис о преобладании в нем коллективности в ущерб развитию индивидуального начала. "Россия. - писал философ, - все еще остается страной безличного коллектива", которому свойственен "государственный дар" «Покорности и смирения перед лицом авторитета общины. В религиозной сфере, во многом определявшей жизнь России, это явление «мучило название "соборности", т.е. добровольного соединения индивидов на основе любви к Богу и друг к другу, в отличие от принудительного социалистического коллективизма, целью которого провозглашается не духовное, а материальное процветание. Лучше всего понять, что такое соборность, можно, обратившись к следующей ее образной характеристике, принадлежащей Л.Н. Толстому: "Сойтись из настоящему могут люди только в Боге. Для того, чтобы людям найтись, им не нужно идти навстречу друг другу, а нужно всем идти к Богу. Если бы был такой огромный храм, в котором свет шел бы сверху, только в самой середине, то для того, чтобы сойтись людям в этом храме, им всем надо было бы только идти на свет в середину. То же и в мире. Иди все люди к Богу, и все сойдутся" Впрочем, врожденный коллективизм русских людей после революции не без успеха эксплуатировался и большевистскими вождями для разрушения самой церкви и "строительства социализма"

Бердяев много писал еще об одной черте русского народа, пагубное влияние которой в нашей жизни ощущается до сих пор. Имеется в виду национальная склонность к "шараханию" от одной крайности к другой, "контрастность" поведения, отсутствие у русских людей некой "серединной" устойчивости, готовности к идейным и политическим компромиссам. Даже в труде, проявляя порой незнакомую западному человеку самозабвенность, русский человек после этого так же неистово пьянствует и «гуляет». По мнению Бердяева «русский народ наименее мещанский из народов, наименее детерминированный, наименее прикованный к органическим формам быта, наименее дорожащий установленными формами жизни. В русском человеке легко обнаруживается нигилист. Наряду с низкопоклонством и рабством легко обнаруживается бунтарь и анархист. Все протекает в крайних противоположностях". Порой бердяевская критика наших национальных недостатков приобретает "русофобский" характер и при всей ее конструктивности представляется несправедливой: "...И колеблется русский человек между началом звериным и ангельским, мимо начала человеческого. Для русского человека так характерно это качание между святостью и свинством. Русскому человеку часто представляется, что если нельзя быть святым и подняться до сверхчеловеческой высоты, то лучше уж оставаться в свинском состоянии, то не так уж важно, быть ли мошенником или честным. А так как сверхчеловеческое состояние святости доступно лишь очень немногим, то очень многие не достигают и человеческого состояния, остаются в состоянии свинском". Пожалуй, так же несправедливо и другое, уже славшее хрестоматийным утверждение философа о преимущественно женском, даже "бабьем" начале русской нации, якобы готовой отдаться на милость победителя-мужчины, то ли в лице собственного "вождя", то ли в лице пришлых "варягов". К сожалению, подобным утверждениям созвучны и слова другого русского мыслителя, современника Бердяева - Д.С. Мережковского: "Кнут не мука, а впереди наука. Палка нема, а дает ума. Нет того спорее, чем кулаком по шее. - Это в народной мудрости, но это же в сознании просвещенных людей".

Было бы ошибкой считать, что Бердяев выискивал в русском народе лишь отрицательные качества, хотя, горячо любя свою Родину и будучи истинно русским человеком, он несомненно делал акцент на национальных недостатках с целью их исторического преодоления Он высоко ценил русскую душевность, сердечность, непосредственность, а также воспитанные религией такие качества, как склонность к покаянию, поиски смысла жизни, нравственное беспокойство, материальную неприхотливость, доходящую до аскетизма, способность нести страдания и жертвы во имя веры, какой бы она ни была, а так же устремленность русских людей к некоему духовному идеалу, далекому от прагматизма европейских народов. Русская женщина, например, скорее не любит мужчину, а «жалеет», и если на Западе любят сильных и победителей, то в России – слабых и неудачников, а к богатству относятся, как к «греху», и богатых не прощают.

Для правильного понимания русской культуры представляют несомненный, и не только теоретический. интерес мысли Бердяева характере и глубинных, чисто национальных истоках революционных и освободительных движений н России от реформ Петра до Октябрьской революции 1917 года. Вопреки распространенному мнению о том, что "Великий Октябрь" и большевизм были "исторической случайностью", неким искусственно созданным "зигзагом" русской судьбы, Бердяев покачал, что они явились неизбежным следствием самого характера народа, его "душевной структуры", всей его противоречивой истории. Он писал, что возможность "либеральной" революции в России была утопией, не соответствующей русским традициям, господствовавшим в стране идеям; она могла быть только социалистической и только тоталитарной, ибо русский духовный склад "имеет склонность к тоталитарным учениям и тоталитарным миросозерцаниям". "Приемы Петра были совершенно большевистскими, - говорил философ, словно подхватывая мысль Пушкина о его сходстве с Робеспьером, подчеркивая общность национальной психологии первого русского императора и его отдаленных рабоче-крестьянских потомков. Не случайно, такие фигуры, как Петр и Иван Грозный, в отличие от Екатерины II и Александра 1, пользовались большой симпатией Сталина и его идеологических клевретов. Естественно, Бердяев как религиозный философ, разделявший идеи «всеединства», не одобрял "великих потрясений", связанных с разрушением национальных культурных ценностей, будь они венценосными реформаторами или комиссарами в кожанках. Однако он считал, что произошедший у нас после Октября 1917 года разгром духовной культуры был только "диалектическим моментом" в ее судьбе и что все творческие идеи прошлого вновь будут иметь определяющее значение, ибо духовная жизнь не может быть угашена, она бессмертна.

Трезво оценивая сильные и слабые стороны русского народа, Бердяев считал, что в его бедах, помимо бездарных и малокультурных руководителей, в немалой степени виновны две влиятельные общественные силы: "прекраснодушная", но недостаточно ответственная интеллигенция и ортодоксально-консервативное дореволюционное духовенство, глухое к страданиям народа. О первой он писал так: "Вся история русской интеллигенции подготовила коммунизм (имеется в виду вся наша послереволюционная практика). В коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному миросозерцанию и целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительность и враждебное отношение к культурной элите, исключительная посюсторонность, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического характера". Иными словами, интеллигенция подготовила и сделала революцию, которая затем "пожрала" своих творцов.

Что касается духовенства и официального православия в целом, то Бердяев обвинял их в том, что они не выполнили своей миссии преображения жизни, поддерживая строй, основанный на неправде и гнете. Именно христианство во всей его полноте, по мысли Бердяева, должно было осуществить правду коммунизма, и тогда не восторжествовала бы его ложь. Отмечая, что в Евангелии, в апостольских посланиях и в сочинениях большей части учителей церкви мы находим осуждение богатых и богатства и утверждение равенства всех людей перед Богом, Бердяев обвинял официальное православие в измене заветам Христа и извращении христианства в интересах господствующих классов. "У Св. Василия Великого, и особенно у Св. Иоанна Златоуста, - писал он, - можно встретить такие резкие суждения о социальной неправде, связанной с богатством и собственностью, что перед ними бледнеют Прудон и Маркс.

В целом в результате личного опыта и обширных книжных знаний у Бердяева сложилось очень горькое чувство истории. Он писал: "Периодически являются люди, которые с большим подъемом поют: "От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови, уведи меня в стан умирающих за великое дело любви" (Некрасов). И уходят, несут страшные жертвы, отдают свою жизнь. Но вот они побеждают и торжествуют. И тогда они очень быстро превращаются в "ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови". И тогда являются новые люди, которые хотят уйти в "стан умирающих". И так без конца совершается трагикомедия истории. Только Царство Божье стоит над этим".

Осуждая большевизм в политике, Бердяев в области экономики, подобно многим советским экономистам сталинской и постсталинской поры, недооценивал объективные экономические законы, считал их "выдумками буржуазной политической экономии" и, говоря современным языком, был сторонником "социализма с человеческим лицом". "Можно мыслить коммунизм в экономической жизни, соединенный с человечностью и свободой", - утверждал он, однако добавлял, что "это предполагает иной дух и иную идеологию".

Другим моментом, вызывавшим особую неприязнь Бердяева к марксизму и, особенно, к ленинизму, была их воинственная антирелигиозная направленность. И объяснялось это, по мнению философа, не столько концептуальной сутью исторического материализма, сколько чувством соперничества в борьбе за души людей: "Коммунизм не как социальная система, а как религия, фанатически враждебен всякой религии, и более всего христианской. Он сам хочет быть религией, идущей на смену христианству, он претендует ответить на религиозные запросы человеческой души, дать смысл жизни", - писал Бердяев.

Помимо разработки вопросов о русской национальной специфике и ее истоках, о пагубном влиянии революций на судьбы культуры, о несовместимости религиозного гуманизма с буржуазным строем и о генетической близости христианских и коммунистических идеалов, Бердяев много внимания уделял и таким проблемам, как национальные и общечеловеческие аспекты культуры (культура и война, культура и политика и многие другие), неизменно выступая последовательным сторонником единства и духовного суверенитета народов, убежденным антимилитаристом и демократом. Более подробно эти взгляды будут освещены далее при разборе соответствующих тем.