Ж или когда-то король и королева; они жили между собой в мире и согласии, и было у них двенадцать детей, но всё одни только мальчики. Вот и говорит раз король своей жене:
- Если тринадцатый ребенок, которого ты родишь, будет девочкой, то двенадцать мальчиков надо будет убить, чтобы у нее и богатства было больше и чтобы ей одной досталось все королевство.
И велел король сделать двенадцать гробов, наложить в них стружек, и лежало в каждом по маленькой подушечке; эти гробы были поставлены в потайной комнате, а ключ от нее он отдал королеве и велел ей никому о том не рассказывать.
И сидела мать день-деньской такая грустная и печальная, что младший ее сын, бывший всегда при ней неотлучно, которого она назвала, по-библейски, Вениамином, стал ее спрашивать:
- Милая матушка, отчего ты такая печальная?
- Милое дитятко, - ответила она, - я об этом сказать тебе не могу. - Но он не давал ей покоя, пока она не пошла и не открыла комнату и не показала ему двенадцать готовых и наполненных стружками гробов. И сказала она:
- Мой милый Вениамин, эти гробы твой отец велел приготовить для тебя и твоих одиннадцати братьев. Если у меня родится на свет девочка, то все вы будете убиты и в них похоронены.
Она рассказывала ему об этом со слезами на глазах, а сын ее утешал и говорил:
- Не плачь, милая матушка, мы что-нибудь да придумаем и отсюда уйдем.
- Уходи вместе со своими одиннадцатью братьями в лес, пускай кто-нибудь из вас взберется на самое высокое дерево и все время стоит там на страже и смотрит на башню нашего замка. Если родится у меня сыночек, я подыму белый флаг, - и вы можете тогда вернуться; а родится у меня дочка, я подыму красный флаг, - тогда вы убегайте как можно быстрее, и да хранит вас господь бог. Каждую ночь я буду вставать и за вас молиться: зимой - чтобы вы согрелись где-нибудь у костра, а летом - чтобы не погибли от зноя.
Она благословила своих сыновей, и они ушли в лес. Каждый из них стоял по очереди на страже на высоком дубу и глядел на замковую башню.
Так прошло одиннадцать дней, и настал черед стоять на страже Вениамину; и увидел он, что поднят на башне флаг; но флаг был не белый, а красный как кровь, и он предвещал, что всем им придется погибнуть. Услыхав об этом, братья разгневались и сказали:
- Неужто мы должны погибнуть из-за какой-то девочки! Поклянемся за это отомстить! Где только ни встретим мы девочку, пусть прольется ее красная кровь!
Затем они двинулись дальше, в самую чащу лесную, туда, где было еще темнее и глуше; и нашли они там небольшую заколдованную избушку, и она стояла пустая. И они сказали:
- Мы поселимся здесь; ты, Вениамин, как самый младший и самый слабый, будешь оставаться дома и вести хозяйство, а мы будем ходить на охоту и добывать пищу.
И они ходили в лес, били зайцев, диких косуль, птиц и голубей - все, что в пищу годилось, и приносили домой свою добычу Вениамину, и он должен был приготовлять еду, чтобы они не голодали. И прожили они в той избушке целых десять лет, и время пролетело совсем незаметно.
А дочь, которую родила королева, за это время успела вырасти; была она сердцем добрая, лицом красивая, и была на лбу у нее золотая звезда.
Однажды в замке стирали белье, и она заметила двенадцать мужских рубашек и спросила у матери:
- Чьи это рубашки, на отца ведь они слишком малы?
Ответила ей мать с тяжелым сердцем:
- Милое дитя, это рубашки твоих двенадцати братьев.
Девушка спросила:
- А где же мои двенадцать братьев, я никогда о них ничего не слыхала.
- Бог весть, где странствуют они теперь по свету, - ответила мать и привела дочь к потайной комнате, открыла ее и показала ей двенадцать наполненных стружками гробов и маленькие подушечки.
- Эти гробы, - сказала она, - были приготовлены для твоих братьев, но они тайно ушли из замка, когда ты родилась, - и она рассказала ей, как все это произошло.
Девушка сказала:
- Не плачь, милая матушка, я пойду и разыщу своих братьев.
Она взяла двенадцать рубашек и ушла. Попала она как раз в тот самый дремучий лес. Шла она целый день и под вечер подошла к заколдованной избушке. Она вошла и увидела там мальчика, он спросил у нее:
- Ты откуда пришла и куда идешь? - Он удивился, что она такая красивая, что на ней королевское платье, а на лбу золотая звезда.
- Я королевна, - ответила она, - ищу своих двенадцать братьев и буду искать их повсюду на свете, где есть только синее небо, пока не найду их.
И она показала ему двенадцать рубашек, которые принадлежали ее братьям. И понял тогда Вениамин, что это его сестра, и сказал:
- Я твой младший брат Вениамин.
Она от радости заплакала, и Вениамин тоже, и стали они целовать и обнимать друг друга. И он сказал:
- Милая сестрица, я должен тебя предупредить, что мы с братьями поклялись убивать всякую девушку, какую встретим, потому что из-за девушки мы должны были покинуть свое королевство.
- Что ж, я охотно умру, - сказала она, - если этим смогу спасти своих двенадцать братьев.
- Но я не хочу, - ответил он, - чтобы ты умерла, спрячься вот в этот чан, пока не придут одиннадцать братьев, а я уж как-нибудь их отговорю.
Она так и сделала. Когда наступила ночь, братья вернулись с охоты, и был готов для них ужин. Они сели за стол, начали есть, и спрашивают Вениамина:
- Ну, какие у тебя новости?
- А разве вы ничего не знаете? - сказал Вениамин.
- Нет, - ответили они.
А он продолжал:
- Вы были в лесу, а я оставался дома, но знаю больше, чем вы.
- Так расскажи нам.
- Хорошо, - сказал он, - только пообещайте мне, что первую девушку, какую мы встретим, убивать не станем.
- Да, - воскликнули они, - мы ее помилуем, только расскажи нам все.
И он сказал:
- А наша сестра здесь.
Он поднял чан, и вот вышла оттуда королевна в своей королевской одежде, с золотою звездой на лбу; и была она так прекрасна, нежна и мила. Они все обрадовались, кинулись к ней на шею, стали ее целовать и полюбили ее от всего сердца.
И осталась она вместе с Вениамином в избушке и стала помогать ему по хозяйству. Одиннадцать братьев ходили в лес, ловили диких косуль, птиц и голубей, чтобы было что есть, а сестра с Вениамином готовили пищу. Она ходила собирать хворост, чтобы было на чем варить еду, а вместо овощей собирала разные травы и ставила в печь горшки, чтобы к приходу одиннадцати братьев приготовить им ужин. Она следила в избушке за чистотой и порядком, убирала постельки, чтобы были они чистые и свежие; и братья были всегда довольны и жили с ней все очень и очень дружно.
Однажды Вениамин вместе с сестрой приготовили прекрасный обед, и когда все собрались, они сели за стол, ели и пили и были радостные и веселые.
Но рядом с заколдованной избушкой был маленький садик, и росло в нем двенадцать лилий, что зовутся также «студентами»; и вот захотелось ей сделать братьям приятное, она сорвала двенадцать лилий, чтобы подарить каждому брату после обеда по цветку. Но только сорвала она лилии - и вмиг обратились двенадцать братьев в двенадцать воронов; они поднялись над лесом и улетели, а заодно исчезли избушка и сад.
И осталась бедная девушка одна-одинешенька в диком лесу. Огляделась она, видит - стоит перед ней старуха и говорит:
- Что ж ты, дитятко мое, наделала? Зачем сорвала двенадцать белых лилий? Это ведь были твои братья, теперь они навек обращены в воронов.
Начала девушка, плача, ее спрашивать:
- А нет ли какого средства их спасти?
- Нет, - сказала старуха, - есть одно средство на свете, но это так трудно, что спасти их ты все равно не сможешь: надо целых семь лет молчать, нельзя ни смеяться, ни говорить; а если ты вымолвишь хоть одно слово или до исполнения срока недостанет хотя бы одного часа, то все тогда пропадет, и одно твое слово убьет твоих братьев.
Подумала девушка: "Я знаю наверняка, что освобожу своих братьев». И она пошла, разыскала высокое дерево, взобралась на него и начала прясть там пряжу; она не говорила и не смеялась.
И случилось так, что охотился на ту пору как раз в этом самом лесу король, и была у него большая борзая; подбежала она к дереву, на котором сидела девушка, и стала вокруг него прыгать, визжать и лаять. Подъехал король к дереву, увидел прекрасную королевну с золотою звездой на лбу и был так восхищен ее красотой, что спросил ее, не хочет ли она стать его женой. Она ничего не ответила, только слегка головой кивнула. Тогда он взобрался на дерево, снял ее оттуда, посадил на коня и привез к себе домой. И они отпраздновали на радостях пышную свадьбу. Но невеста не говорила ни слова и не смеялась.
Вот прожили они уже вместе два года в радости и довольстве, и начала тогда мать короля, - а была она женщина злая, - клеветать на молодую королеву; и сказала она однажды королю:
- Да ведь это простая нищенка, которую ты привез с собой, и почем знать, какими злыми делами она занимается втайне от тебя. Если она немая, то могла бы хоть раз засмеяться; а кто никогда не смеется, совесть у того нечиста.
Король верить этому сначала не хотел, но старуха все настаивала на своем, обвиняла королеву в разных недобрых делах и, наконец, короля убедила; и вот он приговорил ее к смерти.
Уже развели во дворе большой костер, на котором должны были ее сжечь. И стоял король на башне у окна и смотрел со слезами на глазах: он по-прежнему крепко любил королеву. Вот привязали ее к столбу, и стал огонь уже лизать красными языками ее одежду, - и случилось это как раз в тот миг, когда минуло семь лет. И вдруг послышался в воздухе шум крыльев, - прилетели двенадцать воронов и опустились на землю; и только коснулись они земли, как снова обернулись двенадцатью братьями, которых она спасла. Они разбросали огонь, потушили пламя, освободили свою любимую сестру и стали ее целовать и прижимать к сердцу.
И теперь, когда она могла уже заговорить, она рассказала королю, почему она все время молчала и никогда не смеялась. Узнав, что она ни в чем не повинна, король обрадовался, и стали они жить да поживать в согласии до самой смерти. А злую свекровь привели на суд и посадили ее в бочку с кипящим маслом и ядовитыми змеями, и погибла она лютою смертью.

О сказке

Сказка «Двенадцать месяцев» о человеческой вере в чудеса

Замечательная сказка «Двенадцать месяцев» знакома каждому взрослому с раннего детства. Великий русский поэт, автор детских книг написал эту увлекательную историю по мотивам словацкой народной сказки.

Советский писатель трудился в тяжелые военные годы и в 1942 году адаптировал богемскую легенду о двенадцати месяцах под театральную постановку для студии МХАТ. В 1947-48 годах драматическая сказка-пьеса была представлена юному зрителю на подмостках двух прославленных театров. История поразила и впечатлила советских детей. С тех пор прошло более полувека, но озорная детвора не перестает удивляться волшебству загадочной и поучительной легенды.

На этой красочной страничке представлена «Двенадцать месяцев». С необыкновенными иллюстрациями, которые подобраны к увлекательному повествованию, чтение превращается в настоящее путешествие. Ребенок вместе с родителями, бабушками и дедушками сможет перенестись в огромный мир детской литературы и погрузиться в богатую сокровищницу русских народных промыслов.

Малыши часто не могут понять, почему в сказках бывают добрые и злые персонажи? Чтобы разобраться в глубоком смысле сказочной истории, необходимо поближе познакомиться с интересными и характерными героями:

Злая мачеха – частый персонаж в русских сказках. Женщины в деревнях много работали, и бывало, что малые детки оставались сиротами из-за потери родной матери. Отцы женились вновь, и мачехи уделяли больше времени, любви и заботы родным детям, а приемные выполняли самую тяжелую работу и лишались куска хлеба.

Родная дочка мачехи – ленивая и вредная девчонка. Избалованная родной маменькой бездельница целый день лежала на печи и жевала калачи. Когда сводной сестрице удалось в январе добыть подснежников, она из зависти побежала в морозный лес и решила выпросить у месяцев грибов и ягод.

Падчерица – главная героиня сказки. По законам жанра она все время трудится и терпит издевательства мачехи. Когда в холодную стужу девочку послали за подснежниками, она безропотно подчинилась и надеялась только на чудо. Чистая душа падчерицы, ее доброта, вера и трудолюбие помогли встретить двенадцать месяцев и пройти это сложное испытание.

Трое мальчиков – март , апрель и май . Дети у костра символизировали весенние месяцы. В это время наступает равноденствие, и жизненный круг начинается сначала.

Трое молодых – июнь , июль , август . Это летние месяцы, когда природа прогревается щедрым солнышком, а в полях и в садах зелень наливается свежим соком.

Трое пожилых – сентябрь , октябрь и ноябрь . Осенние месяцы, щедрые на дары и подношения, в это время матушка-земля отдает человеку плоды, которые уродила за теплое время года.

Трое стариков – декабрь , январь , февраль . Эти зимние старцы, покрывающие поля и луга теплым снежным одеялом. В эти холодные месяцы природа отдыхает и набирается новых сил для следующего весеннего возрождения.

Падчерица в походе за подснежниками увидела настоящий круговорот в природе. Костер в центре круга символизирует солнце, а двенадцать месяцев вокруг – вечное и нескончаемое движение вселенских природных циклов.

Зло в сказке обязательно будет наказано, как и в жизни! А добрая девочка, которая верит в чудо, получит от матушки-природы настоящее волшебное вознаграждение.

Читайте детскую сказку «Двенадцать месяцев» с красивыми красочными картинками и крупным шрифтом бесплатно онлайн и без регистрации на нашем сайте. В конце сказки вы увидите ссылки на одноимённый , и .

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?

Двенадцать.

А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь.

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу ещё не бывало так, чтобы февраль пришёл раньше, чем уйдёт январь, а май обогнал бы апрель.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу.

Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить.

Что ни сделает падчерица — всё не так, как ни повернётся — всё не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела.

А падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай.

То хворосту из лесу привези, то бельё на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь.

Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шёл январь месяц.

Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер.

Люди сидели в домах и топили печки.

В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метёт вьюга, а потом вернулась к тёплой печке и сказала падчерице:

Да и какие среди зимы подснежники!

Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадёшь в лесу, увязнешь в сугробах. А сестра говорит ей:

— Если и пропадёшь, так плакать о тебе никто не станет!

— Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с неё рвёт. Идёт она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Всё темнее становится кругом.

Небо чёрное, ни одной звёздочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь.

Села девочка на поваленное дерево и сидит. Всё равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонёк — будто звезда среди ветвей запуталась.

Поднялась девочка и пошла на этот огонёк. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонёк не погас!»

А он не гаснет, он всё ярче горит. Уж и тёплым дымком запахло, и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костёр горит, чуть ли не до самого неба достаёт. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков ещё того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зелёном бархате.

И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает её старик громко:

— Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно?

Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит:

— Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик:

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает:

— Что же ты делать будешь, если не найдёшь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

— Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

— Ну, теперь твой черёд, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю. Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,

Дуйте что есть мочи!

Вихри, вьюги и бураны,

Разыграйтесь к ночи!

В облаках трубите громко,

Вейтесь над землёю.

Пусть бежит в полях позёмка

Белою змеёю!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри. А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,

Растекайтесь, лужи,

Вылезайте, муравьи,

Пробирается медведь

Сквозь лесной валежник.

Стали птицы песни петь,

Девочка даже руками всплеснула.

Куда девались высокие сугробы?

Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке?

Под ногами у неё — мягкая весенняя земля.

Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под тёмной кожуры первые зелёные листики.

Глядит девочка — наглядеться не может.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать.

На кочках и под кочками — куда ни поглядишь.

Набрала она полную корзину, полный передник —

И скорее опять на полянку, где костёр горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет: Светло на поляне, да не по-прежнему.

Не от огня свет, а от полного месяца, что взошёл над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побежала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.

«Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в тёплой постели, а теперь ходи да мёрзни! Ещё пропадёшь тут!»

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонёк — точно звёздочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонёк. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костёр горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют.

Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

— Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взялась?

— Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по её следам.

— Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь:

— Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко ещё до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет её, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдёшь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замёрзла.

Так и остались они обе в лесу лета ждать.

И был у неё, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал.

Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.

— У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди.В двенадцать лет я стал вести дневник, стихи,…

Жили да были король с королевой; жили они в полном согласии и прижили двенадцать человек детей и все были мальчуганы.

Вот король и говорит королеве: «Если тринадцатый ребенок, которого ты родишь, будет девочка, то всех двенадцать мальчишек велю убить, чтобы и богатства у ней было больше, и все наше королевство ей одной принадлежало».

Он так и велел заготовить двенадцать гробов, которые были наполнены стружками, и в каждый даже небольшое покойницкое изголовьице положено; по его приказу эти гробы были поставлены в особую запертую комнату, ключ от которой король отдал королеве и никому не велел о том сказывать.

И вот мать стала по целым дням горевать, так что меньшой сын, который был постоянно при ней (она его по Библии и назвала Вениамином), спрашивал ее: «Милая матушка, отчего ты такая грустная?» «Милое мое дитятко, - отвечала она, -не смею я тебе этого сказать». Однако же он не отставал от нее с вопросами до тех пор, пока она не пошла, не отперла комнаты и не показала ему двенадцать готовых гробов, наполненных стружками. И сказала ему мать: «Дорогой мой Вениамин, эти гробы отец ваш приказал приготовить для тебя и для твоих одиннадцати братьев, потому что он решил: если у меня родится девочка, то всех вас он велит умертвить и в этих гробах похоронить».

Говорила она все это и плакала; а сын утешал ее и сказал: «Не плачь, милая матушка, мы уж как-нибудь сами о себе подумаем и сами от него уйдем».

А она отвечала ему: «Ступай ты со своими одиннадцатью братьями в лес, и пусть один из вас всегда стоит настороже на самом высоком дереве, какое в лесу найдется, и пусть смотрит на замковую башню. Если у меня родится сынок, то велю выставить на башне белый флаг, и тогда вы все можете спокойно вернуться домой; если же родится доченька, то велю выставить на башне красный флаг, и тогда бегите как можно скорее, и да хранит вас Бог. Каждую ночь буду вставать и молиться за вас Богу: зимою, чтобы был у вас огонек, около которого вы могли бы согреться, а летом, чтобы жара вас не сморила». После того она благословила своих сыновей, и они ушли в лес. Все они, чередуясь, влезали на высочайший из лесных дубов и стояли там настороже, и глядели на башню замка.

Когда прошло одиннадцать дней и пришел черед лезть Вениамину, он увидел, что на башне поднят какой-то флаг: но то был не белый, а красно-кровавый флаг, всем им возвещавший смерть!

Как только услышали об этом братья, все они вскипели гневом и сказали: «Неужели же мы осуждены на смерть из-за девчонки?! Так мы же клянемся, что отомстим за себя: где бы ни повстречали мы девчонку на пути нашем - она должна погибнуть от нашей руки».

Затем они углубились в самую чащу леса и в самой глухой лесной чащобе нашли небольшой заколдованный домик, стоявший пуст-пустехонек.

Тогда они сказали: «Здесь мы и поселимся, и ты, Вениамин, самый младший из нас и самый слабый, должен здесь быть постоянно и заниматься домоводством; а мы все остальные будем кругом рыскать, о пище заботиться».

И вот пошли они бродить по лесу и стали стрелять зайцев, диких коз, птиц и голубков что в пищу годилось: все это сносили они к Вениамину, и тот уж должен был им из этого изготовить обед, которым бы они все могли насытиться.

Так прожили они в этом домике десять лет, и годы протекли для них незаметно.

Доченька, которую королева родила, успела тем временем вырасти и была девочка предобрая и собою красоточка, и во лбу у ней горела золотая звезда. Однажды, когда в замке была большая стирка, она вдруг увидела среди белья двенадцать мужских рубах и спросила у матери: «Чьи же эти двенадцать рубах? Ведь отцу они слишком малы».

Тогда мать с великою скорбью отвечала ей: «Милое дитятко, эти рубахи твоих двенадцати братьев». «Да где ж эти двенадцать братьев? Я о них еще никогда не слыхала». Мать отвечала: «Единому Богу известно, где они теперь. Бродят где-нибудь по миру».

Затем взяла девочку за руку и, открыв заветную комнату, указала ей на двенадцать гробов со стружками, с изголовьицами. «Эти гробы, сказала она, были предназначены для твоих братьев; но они тайно ушли еще до твоего рождения».

И рассказала ей, как было дело.

Тогда девочка сказала: «Милая матушка, не плачь, я пойду и отыщу моих братьев».

И вот она взяла с собою двенадцать рубах и ушла из замка, и прямо вошла в большой дремучий лес.

Шла она, целый день, а под вечер пришла к заколдованному домику. Вошла в домик и встретила в нем мальчика, который спросил ее: «Откуда идешь и куда?» и немало был удивлен тем, что она была так хороша и наряжена в королевское платье и во лбу у нее горела звезда.

Тогда она отвечала: «Я королевская дочь и ищу моих двенадцать братьев, и пойду хоть на край света белого, пока не найду их». При этом указала она на двенадцать рубах, которые принадлежали королевичам-братьям.

Тогда Вениамин увидел, что это их сестра, и сказал: «Я Вениамин, твой младший брат».

И она стала плакать от радости, и Вениамин тоже, и они целовались и миловались от всего сердца.

Затем он сказал: «Милая сестрица, тут есть некоторое препятствие… Ведь мы пообещали, что каждая девочка, с которой мы встретимся, должна будет умереть, ибо мы из-за девочки должны были покинуть наше родное королевство». А она на это: «Так что же? Я охотно умру, если смертью своею смогу освободить моих двенадцать братьев из ссылки». «Нет, - отвечал он, - ты не должна умереть; садись вот под этот чан и сиди, пока не придут остальные одиннадцать братьев; уж я с ними как-нибудь улажусь».

Так она и сделала.

С наступлением ночи вернулись и остальные братья с охоты, и ужин им был готов. И когда они сидели за столом, то спросили: «Что слышно новенького?» Вениамин отвечал: «Неужто вы ничего не знаете?» «Нет», - отвечали те; а Вениамин продолжал: «Как же это так? Вы по лесу рыщете, а я дома сижу, да более вас знаю!» «Ну, так рассказывай нам!»

И он отвечал им: «А обещаете ли вы мне все, что первая девочка, которая нам встретится, не будет убита?» «Да, да, - крикнули они разом, - она должна быть помилована Ну, рассказывай!» Тогда он и сказал: «Наша сестра здесь! », и приподнял чан, и королевна вышла из-под него в своих богатых одеждах и с золотою звездою во лбу, и явилась им такою прекрасною, нежною и стройною.

И все они ей обрадовались, бросились ей на шею, целовали ее и полюбили от всего сердца.

И вот она осталась вместе с Вениамином в их доме и стала помогать ему в работе. А остальные одиннадцать братьев по-прежнему рыскали по лесу, били всякую дичь, диких коз, птиц и голубков, чтобы было им что поесть, а сестра с братом Вениамином заботились о том, чтобы им еду приготовить. Она собирала валежник на топливо и коренья на приправу, и горшки около огня ворочала, и ужин был всегда на столе, когда возвращались домой ее одиннадцать братьев. Она и вообще наблюдала за порядком в домике, и постели им постилала чистенько и беленько, и братья были ею довольны и жили с нею в большом согласии.

По прошествии некоторого времени случилось однажды, что Вениамин с сестрою приготовили братьям отличное угощение, и когда они все сошлись, сели за стол и стали превесело есть и пить.

А позади заколдованного домика был небольшой садик, и в том садике росли двенадцать лилий. Сестра задумала братьям доставить удовольствие, сорвала эти двенадцать цветков и хотела каждому из них поднести по цветку после ужина.

Но как только она цветки сорвала, в то же мгновенье ее двенадцать братьев обратились в двенадцать воронов и полетели за лес, а дом и сад все исчезло, как не бывало.

И очутилась бедная девочка одна-одинешенька в диком лесу, и когда стала оглядываться кругом, то увидела рядом старуху, которая ей и сказала: «Дитя мое, что ты это наделала? Зачем ты сорвала эти двенадцать белых лилий? Ведь эти цветки были твои братья, и вот теперь они навек обратились в воронов».

Девочка отвечала ей со слезами: «Неужто нет никакого средства их спасти?» «Нет, - отвечала старуха, - одно только и есть средство на всем свете, да и то такое трудное, что ты этим средством их не избавишь… Ты должна сама семь лет быть немою, не должна ни говорить, ни смеяться, и если ты хоть одно слово проронишь, а до семи лет недоставать будет хоть одного часа, то все твои труды пропали, и одно твое слово убьет всех твоих братьев».

Тогда девочка произнесла в сердце своем: «Я наверно знаю, что спасу своих братьев», и пошла по лесу, отыскала себе высокое дерево, залезла на него и стала прясть, и не говорила, не смеялась.

Случилось, однако же, так, что один король заехал в тот лес на охоту, а у того короля была большая борзая собака, которая прямо подбежала к тому дереву, на котором девушка сидела, стала около него кружить и лаять вверх. Подъехал к дереву король, увидел королевну-красавицу с золотою звездою во лбу и так восхитился ее красотою, что крикнул ей прямо, не желает ли она быть ему супругою. Она ему ничего не ответила, только головкою кивнула. Тогда он сам влез на дерево, снес ее оттуда, посадил к себе на лошадь и привез домой.

Свадьбу отпраздновали великолепно и весело: но невеста короля не говорила и не смеялась.

Когда они уже года два прожили между собою в полном согласии, мачеха короля, женщина злая, стала на молодую королеву нашептывать и клеветать королю: «Вывез ты из леса простую нищую, и кто ее знает, какими она безбожными делами занимается втайне от нас! Если она точно немая и не может говорить, так ведь она, по крайней мере, могла бы смеяться; ну, а уж кто не смеется, у того, конечно, совесть нечиста!» Король долго не хотел верить этим наговорам, однако же старуха так настаивала на своем и обвиняла свою невестку в стольких злодеяниях, что король наконец дал себя уговорить и приговорил жену к смертной казни.

Во дворе королевского замка был разведен большой костер, на котором должны были ее сжечь: и король стоял у верхнего окошечка замка и смотрел сквозь слезы на все эти приготовления, потому что все же очень любил свою жену.

Когда она уже была привязана к столбу на костре и пламя костра длинными красными языками стало лизать край ее одежды, истек последний миг заветных семи лет.

Тогда в воздухе послышался свист крыльев, и двенадцать воронов явились над костром и опустились наземь: и чуть земли коснулись, обратились в ее братьев, которые ей обязаны были своим спасением. Они разбросали костер, погасили пламя, отвязали сестру от столба и стали ласкать и целовать ее.

Тут уж, когда она могла открыть уста и говорить, она рассказала королю, почему была нема и никогда не смеялась.

Король с радостью узнал о том, что она невинна, и они все вместе жили в согласии до самой смерти.

А злая мачеха была отдана под суд, и суд присудил ее посадить в бочку с кипящим маслом и ядовитыми змеями, и она погибла злою смертью.

- Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?

Двенадцать.

А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь.

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель.

Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу.

Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица - все не так, как ни повернется - все не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер.

Люди сидели в домах и топили печки.

В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь и поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице:

- Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах.

А сестра говорит ей:

- Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно - рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек - будто звезда среди ветвей запуталась.

Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. "Только бы, - думает, - огонек не погас!" А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди - кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков еще того меньше: вон они какие нарядные - кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате.

Молодые у самого огня сидят, а старики - поодаль.

И вдруг обернулся один старик - самый высокий, бородатый, бровастый - и поглядел в ту сторону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко:

- Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников.

Засмеялся старик:

- Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала!

Не я выдумала, - отвечает девочка, - а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться. Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает - будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает:

- Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

В лесу останусь, - говорит девочка. - Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться.

Сказала это и заплакала. И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику:

- Братец Январь, уступи мне на час свое место!

Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

- Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

Ладно уж, - проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. - Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

Ну, будь по-вашему, - сказал Январь.

Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил:

Не трещите, морозы,
В заповедном бору,
У сосны, у березы
Не грызите кору!
Полно вам воронье
Замораживать,
Человечье жилье
Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

- Ну, теперь твой черед, братец, - сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,
Дуйте что есть мочи!
Вихри, вьюги и бураны,
Разыграйтесь к ночи!
В облаках трубите громко,
Вейтесь над землею.
Пусть бежит в полях поземка
Белою змеею!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри.

А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

- Теперь твой черед, братец Март.

Взял младший брат посох и ударил о землю.

Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками.

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,
Растекайтесь, лужи,
Вылезайте, муравьи,
После зимней стужи!
Пробирается медведь
Сквозь лесной валежник.
Стали птицы песни петь,
И расцвел подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке!

Под ногами у нее - мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики.

Глядит девочка - наглядеться не может.

- Что же ты стоишь? - говорит ей Март. - Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками - куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник - и скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет... Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошел над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побеждала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей - и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.

- Ну, что, - спросили ее мачеха и сестра, - уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку.

Мачеха и сестра так и ахнули:

- Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают - верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!

Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают:

- А больше тебе ничего месяцы не дали? - Да я больше ничего и не просила.

Вот дура так дура! - говорит сестра. - В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного - яблок да груш сладких, у другого - земляники спелой, у третьего - грибов беленьких, у четвертого - свежих огурчиков!

Умница, доченька! - говорит мачеха. - Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили! А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.

Где им! - отвечает дочка, а сама - руки в рукава, платок на голову.

Мать ей вслед кричит:

- Рукавички надень, шубку застегни!

А дочка уже за дверью. Убежала в лес!

Идет по сестриным следам, торопится. "Скорее бы, - думает, - до полянки добраться!"

Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит.

"Ох, - думает мачехина дочка, - и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да мерзни! Еще пропадешь тут!"

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек - точно звездочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют.

Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

- Ты кто такая? - спрашивает. - Откуда взялась?

Из дому, - отвечает мачехина дочка. - Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам.

Сестру твою мы знаем, - говорит Январь-месяц, - а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц - огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август - яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц - орехов спелых. А Октябрь...

Погоди, - говорит Январь-месяц. - Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

Ишь, какой сердитый! - говорит мачехина дочка. - Да я не к тебе и пришла - от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо.

Нахмурился Январь-месяц.

- Ищи лета зимой! - говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.

Испугалась мачехина дочка. - Перестань! - кричит. - Хватит!

Да где там!

Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала - нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замерзла.

Так и остались они обе в лесу лета ждать.

А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила.

И был у нее, рассказывают, около дома сад - да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.

- У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! - говорили люди.

Кто знает - может, так оно и было.

Вот и сказке конец, а кто слушал - молодец!

Было у короля двенадцать сыновей, молодцы, один в одного, стройные, высокие, как молодые дубки, кто ни глянет, сразу видит — родные братья, так они друг на друга похожи. Да и почему им не быть похожими, ведь пагодки! Родители их крепко любили, но мать любила больше всех самого меньшого. Как увидит, сразу в улыбке расцветет. И чем старше становились сыновья, тем больше радовались им родители.

Но однажды королева загрустила, и даже, увидав своего младшего, не становилась веселее. Спрашивали сыновья, что за причина ее печали. Может, они ее чем-нибудь огорчили. Но мать не отвечала.

Тут подошел к ней младший сын и говорит:
— Матушка, скажите, что вас так гнетет, не таитесь предо мной!
— Ах, сын мой, дорогой, — отвечает мать, — коли скажу, будет плохо, не скажу, будет еще хуже.
— Коли так, лучше скажите.
— Да, видно придется все рассказать! Ох, горе мне! Двенадцать у нас сыновей, а дочки не было никогда. И это наше и ваше счастье. Потому что давным давно, вынужден был ваш отец дать страшную клятву: он оставит своих сыновей живыми, пока у него не родится дочь. А вот теперь я жду ребенка и чувствую, что будет у меня не сын, а дочь. Значит, все вы должны погибнуть. Отец ничем себя не выдаст и сначала отправит вас в другой замок. Но коли родится сестра, он в ту же ночь велит убить вас. Но я не хочу вашей смерти! Пока вы здесь — никому ни слова, даже братьям! Когда отец пошлет вас в другой замок, послушайтесь и ступайте. Там ты все братьям раскажи и каждую ночь смотрите с крепостных стен на наш замок. Если загорятся тринадцать свечей, значит, у вас родился тринадцатый брат, и бояться нечего. Но коли увидите всего одну свечу, то бегите! Это знак, что родилась сестра, и вам грозит опасность. На дорогу вам все приготовлено, прощайте!

Долго плакала мать и любимый сын утешал ее. Может, все обойдется. Они увидят чужие края, а когда отца не станет, вернутся домой.

Прошло несколько дней, отец позвал сыновей и сказал им так:
— Дети, ваша мать занемогла, ей нужен покой. Отправляйтесь в другой замок, забавляйтесь там, играйте, пока королева не поправится. Тогда я позову вас обратно.

Сыновья послушались, забрали свое оружие, простились с родителями и уехали в другой замок. Там младший брат рассказал, что да как, и как дальше быть.

Стали они каждую ночь нести стражу на башне, двое до полуночи, двое после полуночи: ждать сигнала из отцовского замка. Первые две ночи не случилось ничего, а на третью, в самую полночь, загорелся на отцовском замке один огонек. Подождали, не загорится ли второй, но второй не загорелся. Поспешно подняли они остальных братьев, взяли свое оружие, деньги, оседлали коней и помчались прочь.

Поскакали братья в чужие края. Долог был их путь, кончились все деньги, продали они коней, и королевское платье, и оружие. Оборванные, голодные, добрались они наконец до высоких лесистых гор. И решили, как переберутся через те горы, пойдут на службу к какому-нибудь королю. Там отцу их уж никак не найти.

Только лес этот дремучий все не кончался. Идут они три дня и три ночи, а лес становится все дремучее. Ни тропы, ни дороги, лишь зверинные следы. И когда братья от голода и усталости совсем выбились из сил, встал перед ними на поляне старый покинутый замок.

В замке все двери нараспашку, но нигде ни души! В центре замка — палата, в ней — дубовый стол накрыт на двенадцать человек. Возле каждой тарелки лежит кусок черствого хлеба. Хотели братья за хлеб приняться, ведь от голода едва на ногах стояли, да младший брат уговорил чужого не трогать. А сначала найти того, кто на стол накрывал, и попросить.

Из палаты еще одна дверь ведет. Вошли братья, видят комнатушку, в ней постель, соломой застланная, стул, на стене бедная одежонка и оружие, все, будто для старшего брата приготовлено. За первой комнатушкой — вторая, за второй — третья и так до тринадцатой, и каждая не заперта, и в каждой постель, стул, одежка и оружие: только тринадцатая дверь заперта.

В замочную скважину братья увидали: стоит против двери золотой трон, у стены — золотая постель, а на стенах золотая женская одежда.

Стали братья ломиться в покои, думали найти там хозяйку, но так и не смогли двери ни отворить, ни выломать. Кричали, стучали, ни звука! Решили они поселиться в этом пустом замке. И комнатушки поделили: самый старший занял первую, второй — вторую, и так до самого меньшого. Ему досталась двенадцатая.

Вернулись к столу. Можно теперь и хлебушек съесть. А там уже в каждой тарелке немного супа налито. Когда братья съели все, что кто-то на стол поставил, подле окна вдруг появилось мясо. Удивились братья: откуда все берется, ведь кухни в замке нет? Да чего уж тут раздумывать. Скорее бы поесть, чтобы в животе не урчало! После ужина легли спать, порешив, будь, что будет!

Когда проснулись, солнышко уже высоко стояло. Надели новое платье, захватили оружие и вышли в палату поприветствовать друг друга. На дубовом столе уже лежали двенадцать кусков черствого хлеба и стояла свежая вода! Братья поели и каждый стал своим оружием похваляться и пробовать его.

Так прожили они в замке несколько дней и все ждали, что кто-нибудь да покажется. Но кроме них в замке не было ни души. И решили братья остаться здесь; от отца далеко, оружие есть, никто им не страшен. Правда, им не очень-то пришлась по вкусу грубая1 пища, они к жареному-печеному привыкли, но дичи хватает, сами мяса добудут.

Собрались братья на охоту. В первый же день им повезло, кто птицу подстрелил, кто зайца, кто дикую козу. Заранее радовались, что вместо гороха да каши будет у них жаркое. Но наутро от настрелянной дичи не осталось и следа. Так и шло изо дня в день, из недели в неделю. Дичь ночью исчезала и желанное жаркое так и не появилось на столе.

Кой-кому из братьев это надоело: с чего это им, королевским сынам, терпеть такую нужду! — найдут себе другое пристанище и собрались уходить. Но младший брат не пустил:
— Подождем год-другой, пока отец про нас совсем позабудет и перестанет искать, — сказал он.

Так и прожили они целых двенадцать лет на грубой, убогой пище. Разве что изжарят в лесу птицу или зайца. А на свою незнакомую сестру затаили зло и грозились:
— Попадись только нам в руки, мы тебе покажем! — Ведь безо всякой вины приходилось им страдать и терпеть такую нужду.

А между тем сестра их подросла и была собой хороша, как маков цвет. До того она была мила отцу с матерью, что они стали забывать о сыновьях. Уж так она пела и щебетала, что родители от радости сияли. О том, что у нее были когда-то братья, никто в замке и заикнуться не смел.

Но когда щебетунья подросла и поумнела, стала она докучать родителям: правда ли, что нет у нее братца, скучно, мол, ей одной и поиграть не с кем. Особенно к матери приставала.

— Ну, матушка, скажите же мне, неужто у меня не было брата? Ведь у каждого есть братик или сестричка!
— Ах, доченька, не спрашивай, так уж получилось, что ты в семье у нас одна.
— Но не всегда так было? Правда?
— Может, и не всегда, да знать тебе об этом ни к чему. Легче не станет!
— Станет, матушка, станет, вы только не таите!

И до тех пор не давала матери покоя, пока та не рассказала ей все о двенадцати братьях: какие они были, что делали, как ушли и пропали, и как отец велел их искать по всему свету.

— И что же, матушка, так никто и не сумел отыскать их? — спрашивала девочка.
— Никто, доченька!
— Но я непременно их найду! Значит, плохо искали!
— Видно не так это просто, коли даже следов не нашли, а ведь сколько войска понагнали. Куда уж тебе, ведь ты еще мала!
— Ну нет, я уже большая. Пойду из деревни в деревню, от дома к дому и всюду буду спрашивать: "Не видали ли вы двенадцать моих братьев? Добрые люди узнают, что я их сестра и мне помогут. Ведь не сквозь землю же они провалились, кто-то должен был их видеть.

Долго бы продолжался их спор, как она станет братьев искать, если бы не подошел сам король и не спросил, о чем это тут она щебечет.

А девочка так прямо и сказала, что пойдет своих братьев искать по всему белу свету.

Король и грозил и просил, и откладывал со дня на день отъезд. Королева плакала, умоляла дочку, убеждала, что пока она братьев найдет и сама погибнет, но та ни в какую, ни по хорошему, ни по плохому.

Пришлось родителям согласиться. Дали денег побольше, да слуг повернее и проводили в дальний путь.

И пошла она от деревни к деревне, из страны в страну, но о братьях нигде ни слуху ни духу. Деньги у нее понемногу разошлись. А слуги, один за другим, разбежались, кому охота терпеть вместе с ней беду и голод. Проплутав три дня в этих диких местах, девушка добралась до того самого замка, где поселились ее братья.

Вошла она в замок, чтобы расспросить о своих братьях. Внутри никого. Только в одной из комнат стол накрыт на двенадцать человек и у каждой тарелки лежит кусок черствого хлеба. Она взяла кусок, что лежал с краю, и съела. Потом прошла через двенадцать маленьких комнат, дошла до тринадцатой. Дверь сама перед ней распахнулась, она вступила в покои и вдруг услышала грохот! Со страху наша красавица тут же спряталась под золотой трон.

Это возвратились с охоты двенадцать братьев. Они ничего не заметили и сели за стол. Тут младший брат и говорит:
— Кто мой хлеб спрятал? Пускай вернет!
— Ну, кто станет твой хлеб прятать, — говорит ему самый старший брат. — Ешь и молчи!
— Сам гляди, нету хлеба! Если вы мой хлеб не спрятали, значит вы его просто съели.
— Кто позарится на твой кусок? Не дразни нас! — обозлились на него братья.
— Вот еще! — говорит младший брат, — я-то знаю, что вам всегда мало! Все-то вы с голоду умираете. Мне столько же дают, а теперь вы у меня последнее отнимаете.

Слово за слово. Из-за корки хлеба вцепились они друг в друга, такой крик подняли, что сестра в тринадцатой комнате услыхала. Но тяжелей всего было ей слышать, что она всему причиной, кабы не она, не пришлось бы братьям жить в такой бедности, а жили бы они дома по-королевски. В конце концов, накричавшись и набранившись, поклялись братья меньшому, что они его хлеба не брали.

— Значит, — говорит тут старший, — здесь кроме нас кто-то есть, надо его найти и убить, чтобы никому не было повадно ссорить нас из-за последнего куска хлеба.

Обыскали весь замок, но никого не нашли, потому что в тринадцатую комнату попасть не могли. Устали искать и разбрелись по своим местам.

Стал раздеваться младший брат, слышит, в соседней, тринадцатой комнате, кто-то дышит. Сразу решил он, что нашел вора; ведь до сих пор там даже мухи не летали. Приложил ухо к замочной скважине, еще явственней дыхание услышал. Нажал на дверь — она и распахнулась. А перед ним прекрасная девушка стоит, лицом и повадкой на него, как две капли воды, похожа. Он сразу подумал: "Это наша сестра! Стал он с ней тихим голосом разговаривать и спрашивать, кто она, и откуда родом. Она ему все без утайки рассказала: она, мол, их сестра родная и намучилась порядком, пока братьев разыскала. Но, услыхав, как братья грозятся ее убить, побоялась к ним выйти. А хлеб она потому съела, что чуть не пропала с голоду.

— Ну, сестрица, ничего не бойся, — отвечает ей брат. — Оставайся здесь, пока я тебя не позову, а я все так сделаю, что братцы тебя не обидят. Завтра я их задержу на охоте, а ты отхлебни из каждой тарелки супу и отломи от каждого ломтя по кусочку. Посмотрим, что они на это скажут.

Приходят братья с охоты, а суп кто-то ел и от хлеба отломил. Говорит старший брат:
— Гоп! Кто-то тут объявился! Ест наш суп и хлеб! Не станем ужинать, сначала отыщем вора и убьем!
— Нет, — говорит младший брат, — а вдруг это кто-нибудь из нашей родни или, может, сестра?
— Уж эту-то и вовсе не помилуем! Из-за нее все наши беды!

И пустились на поиски с мечами наголо. Сестра, бедняжка, забилась в угол, ждет своей участи. Но тем и в голову не пришло заглянуть в тринадцатую комнату.

После долгих напрасных поисков улеглись они спать, а утром отправились на охоту. Возвращаются вечером, а еды опять недостает, и все постели перевернуты.

— Ну, на этот раз найдем и на месте прикончим! — грозятся братья за ужином. Больше терпеть не станем!

А младший опять их уговаривает:
— А что, если это и вправду сестра нас целый год ищет, чтобы позвать домой, потому что отец нас не тронет?
— Тогда бы и мы ее не тронули! — говорят братья.
— Пошли! Она здесь, — сказал младший и повел их в тринадцатую комнату.

Увидели братья сестру, стали прощения у нее просить за то, что хотели ей зло причинить, и благодарить за освобождение.

На утро братья взяли из сестриной комнаты золота на дорогу, свое оружие и подались поскорее прочь из замка. В тот самый день минуло тринадцать лет с тех пор, как они поселились в этом заброшенном замке.

Идут они по двору и вдруг из какого-то угла слышится голос:
— Уходите, а даже не расплатились! А я вас тринадцать лет кормил! Оглянулись — а там старец стоит, седой как лунь. Подошли они к немуи спрашивают, какую он плату хочет.
— Дети мои, — отвечает старик, — я вам все скажу, но сначала послушайте, кто я и почему вы здесь очутились. Поглядите на меня — я родной брат вашего отца, я его вырастил и всегда был ласков с ним. Но он выгнал меня из страны. Я стал бедняком. Тринадцать лет я работал, все делая своими руками, вынес и голод и нужду. И проклял вашего отца. Я поклялся, что не будет счастья ни ему, ни его потомкам, пока голодом и нуждой, какие когда-то терпел я, не заплатят они за мои муки. Вы выдержали испытание и теперь можете спокойно жить в моем замке и владеть моим богатством. У меня столько замков, сколько здесь комнат. Все — ваше! Но сначала вы должны со мной расплатиться: пусть самый младший из вас отрубит мне голову.

Братья долго отказывались, но старик приказал, — и младший брат отрубил ему голову. Как только голова старика слетела с плеч, он сам рассыпался в прах и пустынный замок исчез вместе с ним. Перед братьями и сестрой раскинулась расколдованная страна с тринадцатью замками. Двенадцать братьев вошли в свои замки, а сестра — в свой. В замке ее уже ждали родители. Теперь они были все вместе, стали жить счастливо и правили долго.