Сознание (отношение со знанием) - совокупность психических, интеллектуальных и иных духовных способностей, позволяющих воспринимать, постигать и переживать действительность (внешний и внутренний мир). Оно сущностная характеристика человека (то, что делает нас людьми).

Сознание неуловимо для внешнего наблюдения. При объективировании в языке, поведении, мозге - нивелируется уникально-личностное.

До сих пор важным является деление на идеалистов, признающих первичность сознания, и материалистов, признающих первичность материи. Однако основные традиции исследования сознания таковы:

• - субстанциональная концепция (Платон, Аристотель, Декарт, Спиноза, Гегель): разум - субстанция (основа и сущность) мира, человеческий разум - проявление Мирового Разума;
• - функциональная модель (Гоббс, Локк, Бюхнер, Рорти): сознание - функция нервной системы и мозга, чувства - источник сознания;
• - социокультурная парадигма (марксизм, символический интеракционизм, структурализм): сознание - продукт общественных отношений, социальных взаимодействий, языка;
• - экзистенциально-феноменологическая концепция (Гуссерль, Хайдеггер, Сартр): сознание свободно конструируется индивидуальным Я из смеси внешних и внутренних потоков ощущений, чувств и переживаний;.

Проблема идеальности сознания

Переживаемый образ внешней вещи есть нечто субъективное, идеальное. Он не сводим ни к самому материальному объекту, находящемуся вне мозга, ни к тем физиологическим процессам, которые происходят в мозгу и порождают этот образ. Мозг не деформируется, не синеет, не холодеет, когда на него оказывают воздействие твердые, синие и холодные предметы. Идеальное есть не что иное, как материальное, "пересаженное" в человеческую голову и преобразованное в ней.

Сущностью сознания является его идеальность , которая выражается в том, что составляющие сознания образы не обладают ни свойствами отражаемых в нем предметов, ни свойствами нервных процессов, на основе которых они возникли. Идеальное выступает как момент практического отношения человека к миру, отношения, опосредованного формами, созданными предшествующим поколениями - прежде всего способностью отражать в материальных формах языка, знаков, и превращать их посредством деятельности в реальные предметы. Идеальное не является чем-то самостоятельным по отношению к сознанию в целом: оно характеризует сущность сознания в отношении к материи. В этом плане идеальное позволяет глубже осмыслить вторичность высшей формы отражения.

Идеальное и материальное не разделены непроходимой гранью, идеальное есть ни что иное, как материальное, пересаженное в человек голову и преобразованное в ей. Такое преобразование материального в идеальное производит мозг. Духовный мир человека невозможно ни осязать, ни видеть, ни слышать, ни обнаружить какими-либо приборами или химическими реактивами. В мозгу человека никто еще не нашел непосредственно ни одной мысли: мысль, идеальное не имеет существования в физическом и физиологическом смысле этого слова. Вместе с тем, мысли, идеи реальны. Они существуют. Поэтому нельзя считать идею чем-то "недействительным". Однако, ее действительность, реальность не материальна, а идеальна. Это наш внутренний мир, наше личное, индивидуальное сознание, а также весь мир "надличной" духовной культуры человечества, то есть внешне объективированные идеальные явления. Поэтому никак нельзя сказать, что реальнее - материя или сознание.

Вульгарный материализм считает, что сознание...

• 1) существует независимо от материального мира
• 2) идеально
• 3) являеться творением Бога
• 4) имеет вещественную природу.

В 50-е годы XIX в. довольно широко распространился вульгарно-материалистический взгляд на сознание. Это название объясняется тем, что его приверженцы (немецкие философы Фогт, Бюхнер, Молешот) рассматривали сознание грубо, упрощенно, вульгарно. Они считали, что сознание, мысль "выделяется" мозгом точно так, как желчь выделяется печенью или моча почками (М=С). Климат, пища и т. п., по их мнению, непосредственно определяют образ мышления человека. Несмотря на то, что вульгарно-материалистическая точка зрения отвергнута достижениями современной науки, попытки свести сознание к определенному виду материи предпринимаются до сих пор. Например, в связи с успехами электрофизиологии было выдвинуто положение, будто мысль является просто электромагнитными колебания, излучаемыми мозгом. Действительно, мозг беспрерывно излучает электромагнитные волны, которые изменяют свой характер, если мозг начинает активно работать. Исследование этих волн в случае болезни человека позволяет обнаружить, какие участки мозга повреждены. Однако содержание мыслей по записям на пленке определить невозможно, так как они не являются материей.

Механистически толковал сознание и гилозоизм (от греч. hyle - вещество и zoe - жизнь). Приверженцы гилозоизма предполагали наличие ощущений также и у неживых предметов (М? С). В подтверждение этой мысли французский материалист Дени Дидро ссылался, например, на куриное яйцо и цыпленка. Откуда у цыплят способность воспринимать и отражать мир, если яйцо таких свойств не имеет? Значит, эта способность, размышлял он, была заложена в самом яйце. Такие утверждения привели некоторых французских материалистов к гилозоизму, который одухотворяет все материальные предметы. Поскольку предметы наделялись душой, то отсюда логически следовало, что сознание - это дар, которым человек владеет с рождения. Непонятно только, куда сознание исчезает после смерти и где оно находится у психически больных. Несмотря на общую ошибочность гилозоизма, он все-таки содержит рациональную мысль о том, что носителем сознания может быть только материя, что сознание следует считать свойством материи.

Новая эпоха в понимании сознания была связана с возникновением диалектического материализма. С точки зрения этого направления сознание производно от материи, оно вторично и активно по отношению к ней (М? С). Истоки, как всего живого, так и сознания находятся в материи, которая способна двигаться и саморазвиваться. Диалектический материализм рассматривал сознание как продукт закономерного исторического развитияматерии, его социальной формы движения; как функцию, особое свойство не всей материи, а лишь особым образом социально-организованной материи (человеческого мозга); как субъективный образ объективного мира, который нужен человеку для адекватной практической деятельности

(лат. vulgaris - упрощенный) - понятие, введенное в обиход Энгельсом для характеристики взглядов философов материалистической ориентации начала - середины 19 в. К.Фохта (1817-1895, автора ‘Физиологических писем’ - 1845-1847); Я.Молешотта (1822-1893, автора ‘Круговорота жизни’); Л.Бюхнера (1824-1899, автора работ ‘Сила и материя’, переиздававшейся более 20 раз, ‘Природа и дух’, ‘Природа и наука’). Течение западно-европейской философии, представленное данными философами, возникло под влиянием впечатляющих успехов естествознания в 19 в. Универсальность закона сохранения материи и закона превращения энергии; возможность перенесения объяснительной схемы дарвиновского принципа эволюции на область социальных явлений; активные исследования мозга, физиологии органов чувств, высшей нервной деятельности были использованы в качестве аргументов против натурфилософии в целом и немецкой трансцендентально-критической философии, в частности. В.М. присущи биологизм, натурализм и эмпиризм при объяснении социальной жизни - классовых различий, особенностей истории народов и т.д.; эмпиризм в гносеологии, понимании природы теории; отрицание научного статуса философии; противопоставление философии и естествознания. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что соответствующая аргументация использовалась представителями В.М. в ходе полемик упрощенно. Отмечая в дискуссии с Вагнером, что ‘мысли находятся в тех же отношениях к мозгу, как желчь к печени или моча к почкам’. Фогт имел в виду наличие связи органа и его продукта, о характере же последнего - духовном или вещественном - речь не идет. (Вагнер отстаивал примитивную точку зрения, согласно которой психическое - не функция мозга, а самостоятельная субстанция, которая после смерти тела молниеносно перемещается в иное место мира, а впоследствии способна возвращаться обратно и воплощаться в новом теле.) Бюхнер при этом подчеркивал: ‘Даже при самом беспристрастном рассуждении мы не в состоянии найти аналогии и действительного сходства между отделениями желчи и мочи и процессом, производящим мысль в мозгу. Моча и желчь осязаемые, весомые, видимые и, сверх того, отбрасываемые и отпадающие вещества, выделяемые телом, мысль же или мышление, напротив того, не отделение, не отпадающее вещество, а деятельность или отправление известным образом скомбинированных в мозге веществ или их соединений... Вследствие этого ум или мысль не сама материя. Мозг не вырабатывает никакого вещества, подобно печени и почкам, но производит лишь деятельность, являющуюся высшим плодом и расцветом всяческой земной организации’. По мысли Бюхнера, в неудачном сравнении Фогта содержится правильная главная мысль: ‘Как не существует желчи без печени, точно так же нет и мысли без мозга; психическая деятельность есть функция или отправление мозговой субстанции’. В.М. не сложился в целостную философскую традицию, однако, наряду с социал-дарвинизмом, позитивизмом и др. течениями философии середины 19 в. способствовал изменению духовной и интеллектуальной атмосферы Западной Европы. С одной стороны, традиция редукции сложных психических процессов к физиологическим проявлениям работы мозга, отрицание идеальной, регулятивной, социальной природы сознания получила продолжение в конце 19-20 вв. Традиция была продолжена в принципе радикального монизма в ‘научном материализме’ (Дж. Смит, Д. Армстронг), в принципе физикализма в позитивизме и постпозитивизме, в современных вариантах теософских воззрений, биополевых концепциях сознания и др. С другой, - имела продолжение и идея Бюхнера о том, что ‘... одностороннее подчеркивание формы... так же предосудительно, как одностороннее подчеркивание материи. Первое ведет к идеализму, последнее - к материализму...’ вкупе с мыслью, согласно которой адекватное уразумение вещей ведет ‘к общему монистическому миросозерцанию’. Прямая установка на фундирование философии естествознанием не была забыта в ряде интеллектуальных течений 20 в. ГАДАМЕР (Gadamer) Ганс-Георг (р. в 1900) - немецкий философ, один из основоположников философской герменевтики. Профессор философии в Лейпциге (с 1939), ректор Лейпцигского университета (1946- 1947), профессор философии в Гейдельберге (с 1949). Основные сочинения: ‘Диалектическая этика Платона’ (1931), ‘Гёте и философия’ (1947), ‘Истина и метод’ (1960), ‘Диалектика Гегеля’ (1971), ‘Диалог и диалектика’ (1980), ‘Хайдеггеровский путь’ (1983), ‘Похвала теории’ (1984) и др. Подвергая критике методологизм наук о духе, Г. придает герменевтике универсальный характер, видя ее задачу не в том, чтобы разработать метод понимания (что имело место у Дильтей), но в том, чтобы прояснить природу этого понимания, условия, при которых оно совершается. Всеопределяющее основание герменевтического феномена Г., вслед за Хайдеггером, усматривает в конечности человеческого существования. Противопоставляя теоретико-познавательной установке понятие опыта, Г. видит в нем опыт человеческой конечности и историчности. При этом укорененность в предании, которое и должно быть испытано в герменевтическом опыте, рассматривается им как условие познания. Исходя из конечности бытия человека и принадлежности человека истории, Г. подчеркивает онтологически позитивный смысл герменевтического круга (круга понимания), а также особую значимость предструктур понимания для герменевтического процесса. В связи с чем он, в частности, реабилитирует понятие предрассудка (Vorurteil), указывая на то, что предрассудок как пред-суждение (Vor-Urteil) вовсе не означает неверного суждения, но, составляя историческую действительность человеческого бытия, выступает условием понимания. Анализируя герменевтическую ситуацию (осознавание которой Г. называет действенно-историческим сознанием), Г. опирается на понятие горизонта. ‘Горизонтность’ понимания характеризуется, согласно Г., принципиальной незамкнутостью горизонта - ввиду исторической подвижности человеческого бытия, - а также существованием только одного горизонта, обнимающего собой все, что содержит историческое сознание, так что ‘понимание всегда есть процесс слияния якобы для себя сущих горизонтов’. При этом на первый план выходит центральная проблема герменевтики - проблема применения (Anwendung). Пересматривая традиционное решение этой проблемы, Г. выделяет применение, понимание и истолкование как интегральные составные части единого герменевтического процесса и подчеркивает, что понимание включает в себя и всегда есть апплицирование подлежащего пониманию текста на ту ситуацию, в которой находится интерпретатор. Таким образом, указывает Г., понимание является не только репродуктивным, но и продуктивным отношением, что ведет к признанию плюральности интерпретации. Апеллируя к Гегелю, Г. в качестве фундамента герменевтики устанавливает абсолютное опосредование истории и истины, обусловливающее исторический характер понимания. Герменевтический феномен рассматривается Г. как своего рода диалог, который начинается с обращения к нам предания, оно выступает партнером по коммуникации, с которым мы объединены как ‘Я’ с ‘Ты’. Понимание как разговор оказывается возможным благодаря открытости навстречу преданию, которой обладает действенно-историческое сознание. Герменевтика становится у Г. онтологией, основанием которой является язык. Полагая язык в качестве среды герменевтического опыта, Г. исходит из того, что языковым (и потому понятным) является сам человеческий опыт мира. Сам мир выражает себя в языке. Философское значение герменевтического опыта состоит, по Г., в том, что в нем постигается истина, недостижимая для научною познания. Стремясь развить понятие истины, соответствующее герменевтическому опыту (формами которого являются опыт философии, опыт искусства и опыт истории), Г. обращается к понятию игры. Трактуя его в духе антисубъективизма, Г. отмечает, что игра обладает своей собственной сущностью, она вовлекает в себя игроков и держит их, и соответственно субъектом игры является не игрок, а сама игра. Основываясь на том, что понимающие втянуты в свершение истины и что герменевтическое свершение не есть наше действие, но ‘деяние самого дела’, Г. распространяет понятие игры на герменевтический феномен и делает это понятие отправной точкой в постижении того, что есть истина. (см. ‘Истина и метод’ (ГАДАМЕР).)

вульгарный материализм

течение в философии сер. 19 в., представители которого (Фохт, Бюхнер, Молешотт) крайне упрощали материалистическое миропонимание, отрицали специфику сознания, отождествляя его с материей ("мозг выделяет мысль так же, как печень - желчь").

Вульгарный материализм

течение в буржуазной философии середины 19 в. Возникло в период великих открытий естествознания 19 в. Теоретическим предшественником В. м. был французский материалист П. Кабанис, главными представителями ≈ немецкие философы К. Фохт, Л. Бюхнер, Я. Молешотт. Ф. Энгельс называл их вульгарными материалистами (см. «Анти-Дюринг», 1966, с. 339), так как они упрощали материалистическое миропонимание, отрицали специфику сознания, отождествляя его с материей, отвергали необходимость разработки философии как науки. В то же время, популяризируя достижения естествознания и атеизм, В. м. имел известное прогрессивное значение, особенно там, где, как в России, были сильны позиции клерикализма. Однако и в России В. м. был подвергнут критике революционными демократами. Тенденции В. м. были свойственны в СССР «механистам» .

Лит.: Таганский Т., Вульгарный материализм, в сб.: Из истории философии XIX века, [М.], 1933; История философии, т. 3, М., 1959, с. 333≈37.

В России вульгарный материализм был достаточно популярен в 1860-е годы («физиологические картины» Фохта, Бюхнера и Молешотта переводил и реферировал Д. И. Писарев), хотя некоторые революционные демократы подвергали его критике. В романе Достоевского « Бесы » нигилисты рубят иконы и зажигают церковные свечи перед произведениями этих трёх авторов: Подпоручик был ещё молодой человек, недавно из Петербурга, всегда молчаливый и угрюмый, важный с виду, хотя в то же время маленький, толстый и краснощёкий. Он не вынес выговора и вдруг бросился на командира с каким-то неожиданным взвизгом, удивившим всю роту, как-то дико наклонив голову; ударил и изо всей силы укусил его в плечо; насилу могли оттащить. Сомнения не было, что сошёл с ума, по крайней мере обнаружилось, что в последнее время он замечен был в самых невозможных странностях. Выбросил, например, из квартиры своей два хозяйские образа и один из них изрубил топором; в своей же комнате разложил на подставках, в виде трёх налоев, сочинения Фохта, Молешотта и Бюхнера, и пред каждым налоем зажигал восковые церковные свечки.

Тенденции вульгарного материализма были свойственны в СССР « механистам ».

Мышление, характерное для вульгарного материализма, отразилось в литературе XIX века (таков по сути «научный подход» к героям в натурализме Золя).

3. Вульгарный материализм

Истоки вульгарного (от латинского vulgaris – простой, обыкновенный) восходят к учениям французских философов П.Ж.Ж.Кабаниса (1757 - 1808) и К.Ф. Вольнея (1757 - 1820). Материалистически решая вопрос о соотношении материи и психики человека, Кабанис вместе с тем допускал механистическое упрощенное решение этой проблемы и считал мышление физиологическим продуктом материи. Он утверждал, что мышление является таким же продуктом мозга, как и секреции поджелудочной железы, печени или околоушных желез. Вольней, исходя из сенсуализма Локка и Кондильяка, большее внимание уделял учению о человеке. Основой человеческих поступков вслед за Гельвецием он считал интерес, себялюбие, стремление к удовольствию, отвращение к страданию. Под влиянием этих стимулов, учил Вольней, человечество впало в анархию, неравенство, деспотизм, которые будут устранены благодаря тому, что все люди осознают необходимость соблюдения общего блага. Он резко критиковал церковь и религию как оплот феодального деспотизма. Вольней выдвинул идею объединения народов в «Генеральные штаты Европы», где французы стали бы «народом - законодателем».

Эти идеи были подхвачены немецкими философами Л.Бюхнером (1824 - 1899), К.Фохтом (1817 - 1895), Я. Молешоттом (1828 - 1893). Они были ревностными популяризаторами идей естественнонаучного материализма, дарвинизма и атеизма. В то же время они полностью разделяли взгляды Кабаниса на сознание. Так, Фохт отождествлял сознание с материей и утверждал, что мозг продуцирует мысль так же как печень желчь. В учении об обществе они распространяли мальтузианство и социал-дарвинизм. Они переносили законы природы, в частности биологические закономерности, на общественные явления, защищали классовое неравенство. Именно за эти принципиальные положения вульгарный материализм был объектом острой критики со стороны марксизма.

И все же следует отметить, что вульгарный материализм благодаря атеистической направленности, играл прогрессивную роль. Переплетаясь с позитивизмом, он способствовал ознакомлению с выдающимися успехами естествознания.

Разновидностью вульгарного материализма в понимании общественной жизни был вульгарный социологизм. Классических представителей вульгарного социологизма не существует. Он проявлялся как тенденция искаженного толкования марксизма либо некоторыми молодыми марксистами (Лафарг, Меринг), либо его противниками (Бернштейн и др.). Главными его отличительными чертами было сведение культурно – исторического процесса к следствиям от изначально господствующего экономического фактора. Вульгарный социологизм односторонне и прямолинейно истолковывал положение о классовой обусловленности форм общественного сознания. Чаще всего вульгарный социологизм выступал в связи с экономическим материализмом, но отличался от него, поскольку для последнего характерно непосредственное выведение идеологических явлений из уровня развития производительных сил или из уровня развития техники.

В области философии типичным примером вульгарного социологизма может служить книга В. Шулятикова «Оправдание капитализма в западноевропейской философии». В ней он проводит мысль, что «все без остатка философские термины и формулы» служат философам «для обозначения общественных классов групп, ячеек их взаимоотношений». Отсюда он делает категорический вывод, что, например, «мир, в системе Декарта, организован по типу мануфактурного предприятия», или «спинозовское миропонимание – песнь торжествующего капитала … все поглощающего, все централизующего».

В действительности же духовная сфера жизни общества имеет относительную самостоятельность к экономике, внутреннюю логику своего развития. На это неоднократно указывали сами классики марксизма.

II. Неокантианство

Неокантианство сформировалось в Германии во второй половине XIX в. Его основателями были О.Либман (1840 - 1912) и Ф.Ланге (1828 - 1875). Они выдвинули лозунг «назад к Канту!». По их мнению, необходимость разработки методологии и логических основ научного знания с кантианских позиций диктовалась новейшими открытиями в области физиологии чувств.

Немецкий физиолог И.Мюллер установил так называемый закон специфической энергии органов чувств. Согласно этому закону ощущения не есть доведение до нашего сознания качеств предметов. Они есть доведение до сознания состояние наших нервов, вызванное внешним воздействием. Например, ощущение света вызывается и действием света на сетчатку глаза, и давлением на глазное яблоко, и раздражением сетчатки глаза электрическим током и т.д.

Немецкий физиолог Гельмгольц из этого сделал вывод, что ощущение не образы или копии вещей, а всего лишь их знаки. Тем самым агностицизм Канта, его деление сущего на мир явлений и мир «вещей в себе», якобы, получил естественнонаучное подтверждение. Поэтому по Либману и Ланге и вновь возникли вопросы, как возможна наука, предписывающая законы природы как возможна философия, ответы на которые так настойчиво искал И.Кант.

Полное выражение неокантианство получило в двух школах: марбургской и фрейбургской (или баденской).

Можно говорить о существовании нескольких, принципиально отличных друг от друга интерпретаций ортодоксального Канта, а, следовательно, и о различных направлениях внутри самого неокантианства: а) физиологическом, непосредственно связанном с именами Гельмгольца и Ланге, рассмотревшими кантовское положение об априорных формах сознания на основе достижении физиологии внешних органов чувств и...

М. Ферворном и особенно Г. Гельмгольцем (ощущение как простой знак предмета, не имеющий с ним никакого сходства; априорный характер закона причинности и др.). Значительную роль в подготовке Неокантианства сыграл Ф. А. Ланге. Отрицая "метафизику" и пропагандируя эмпиризм, Ланге одновременно отвергал и материализм; априорные категории значимы только в пределах опыта, их источник - наша умственная...

Русской мысли он относит материализм, позитивизм, неокантианство и вообще прозападных философов, которые, по его мнению, не способны “что-нибудь творчески порождать”. Важной характеристикой русской философии, по Эрну, является отсутствие абстрактных философских систем, которые заменяются “внутреннею объединенностью созерцания”. Он считал, что практически все русские философы обладают “редким и...

Все это свидетельствует о сужении сферы применения категории Б. при сохранении традиционного тождества Б. и умопостигаемости. Можно говорить об аналогичном сужении и в философии Дж. Беркли с ее тезисом: «Быть - значит быть воспринимаемым» (esse est percipi), который позволил осуществить парадоксальный переход от последовательного эмпиризма к платонизму. Если у Беркли Б. - это субстанциальный...

Возникло в период великих открытий естествознания XIX в. Теоретическим предшественником вульгарного материализма был французский материалист П. Кабанис , главными представителями - немецкие учёные К. Фохт и Л. Бюхнер , голландец Я. Молешотт . Названные авторы занимались прежде всего медициной, анатомией и физиологией ; философские занятия вытекали из их научно-биологической деятельности. На возникновение вульгарного материализма повлияли дарвиновская теория эволюции , открытие органической материи. Во многом течение явилось реакцией против немецкого идеализма .

В России вульгарный материализм был достаточно популярен в 1860-е годы («физиологические картины» Фохта, Бюхнера и Молешотта переводил и реферировал Д. И. Писарев), хотя некоторые революционные демократы подвергали его критике. В романе Достоевского «Бесы » нигилисты рубят иконы и зажигают церковные свечи перед произведениями этих трёх авторов:

Подпоручик был ещё молодой человек, недавно из Петербурга , всегда молчаливый и угрюмый, важный с виду, хотя в то же время маленький, толстый и краснощёкий. Он не вынес выговора и вдруг бросился на командира с каким-то неожиданным взвизгом, удивившим всю роту, как-то дико наклонив голову; ударил и изо всей силы укусил его в плечо; насилу могли оттащить. Сомнения не было, что сошёл с ума, по крайней мере обнаружилось, что в последнее время он замечен был в самых невозможных странностях. Выбросил, например, из квартиры своей два хозяйские образа и один из них изрубил топором; в своей же комнате разложил на подставках, в виде трёх налоев , сочинения Фохта, Молешотта и Бюхнера, и пред каждым налоем зажигал восковые церковные свечки.

Тенденции вульгарного материализма были свойственны в СССР «механистам ».

Мышление, характерное для вульгарного материализма, отразилось в литературе XIX века (таков по сути «научный подход» к героям в натурализме Золя).

Напишите отзыв о статье "Вульгарный материализм"

Литература

• Таганский Т., Вульгарный материализм, в сб.: Из истории философии XIX века, [М.], 1933;
• История философии, т. 3, М., 1959, с. 333-37.

Вульгарный материализм Предшественники Представители Труды Связанные статьи

Отрывок, характеризующий Вульгарный материализм

Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu"il vous donne l"amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.